Достаточно, чтобы слова выражали смысл.

Кидзю совершил крутой поворот в воздухе и как будто подпрыгнул на одном из низко зависших облаков, ударив по нему лапами так, что во все стороны разлетелись хлопья снега. Наездник пристально всмотрелся в ленту дороги, серой змеёй вившейся между чёрных деревьев и коричневых холмов, прикрытых тонким покрывалом первых в этом году «белых мух». По каменной реке споро двигался крупный отряд всадников, окружавший вереницу карет; в застывшем воздухе поздней осени лениво трепыхались яркие стяги Хан и Сай. Наездник кидзю удивлённо цокнул языком, после чего натянул поводья и устремился в сторону Рьёран.

На башне Дракона рано заметили приближавшуюся по воздуху чёрную точку, стремительно выраставшую в размерах. Кидзю ещё не успел коснуться лапами деревянного настила, как его всадник крикнул застывшим в ожидании стражникам:

- Они пересекли долину реки Инчьжэнь.

Более расторопный, чем его товарищ, стражник подскочил к ограде башни и потянул за один из рычагов. В воздух взвилось многометровое полотнище чёрно-красного флага. Спустя минуту точно такие же полотнища поднялись на остальных смотровых башнях плато горы Рьёран, окружавших его по периметру. Ятсен, ныне высокопоставленный чиновник Министерства Неба, нервозно измерявший периметр двора Спокойствия, едва не споткнулся на ровном месте, когда его окликнул один из помощников:

- Господин Ятсен! Посольство Его Величества Императора… - Слуга осёкся под нетерпеливым взглядом фаворита Канси. - Пересекли долину реки Инчьжэнь, господин Ятсен.

Огромный, ещё по-прежнему строящийся и расширявшийся, стремившийся пожрать всё плато Рьёран, дворцовый комплекс, призванный олицетворять могущество Императора Канси, очнулся от нетерпеливого ожидания и пришёл в возбуждённое движение. Юнь, стремившийся выслужиться любой ценой и хоть ненадолго выделиться в огромной армии царедворцев, со всех ног бежал по Полуденной галерее. Его сбившееся дыхание отражалось от резных колонн и высокого расписного потолка, на котором дракон гнался за звездой, и эхом плясало по каскаду лестниц, ещё скрывавшему от взгляда высокие двустворчатые двери в покои императора.

Юнь перепрыгнул последние ступеньки и поравнялся со стражей комнат владыки королевства. Церемониальные позолоченные алебарды цзи сомкнулись перед его лицом, звонко стукнувшись лезвиями. Это означало, что император находится в покоях за этой дверью; одновременно звук оповещал слугу по другую сторону о посетителе. Спустя вечность массивная створка медленно приоткрылась, пропуская Юня в Красный зал. Юноша стремительно вбежал внутрь, едва не споткнувшись о слугу, жестом показавшему следовать за ним. Из Красного зала двое вошли в зал Небесной встречи, и далее в Золотой зал. Здесь им на встречу вышел ещё один слуга. Не обменявшись с пришедшими ни единым словом, он жестом поманил Юня за собой. Пройдя по толстому ковру, вбиравшему в себя все звуки шагов, юноша очутился в следующей комнате.

Пред ним возвышался его величество Император Канси, окружённый несколькими слугами, торопливо и подобострастно расправлявшими складки парадного одеяния. Владыка королевства Хан был подобен могучему духу земных недр, грозной фигурой поднимаясь из озера обсидиана. Длинные чёрно-красные одежды, утканные золотыми шитьём, аллегорично изображавшем битву кирина и ширеев с йома, переливаясь в ярком свете комнаты, струились до самого пола и стелились по нему, переходя в непроглядно чёрный цвет у самого края ткани. Юнь пал ниц, дожидаясь, пока ему дадут знак, что можно говорить. Император, до этого смотревший на простиравшееся по стене шёлковое панно, неспешно повернул голову, скованную высоким воротом, и нехотя повёл кистью руки.

- Ваше Величество, посольство Его Величества Императора Ландзина, владыки королевства Сай, во главе с самим Императором Ландзином, вступило в стены Вашей столицы.

От долины реки Инчьжэнь, простиравшейся за Ио, Великая Белая дорога выходила на прямой участок, устремлявшийся к главным воротам Лояна. Время, за которое посольство Ландзина с ним самим во главе, покроет каждый из участков пути от границы до дворца было точно рассчитано, однако южный сосед опережал график: когда делались вычисления грандиозный мост через заливные луга при озере Трёх Сестёр ещё не был открыт. Страже на главной улице столицы уже было отдано распоряжение выйти вперёд, подпустив толпы любопытствующих ближе и сузив свободный путь для всадников. Между выходом императоров на разные стороны площади Девяти драконов должно пройти минимальное количество времени, при этом Канси должен был сделать это чуть раньше, дабы встретить гостей.

Слуги отступили от Канси. По выразительной гримасе одного из них застывший в поклоне Юнь понял, что и ему надо куда-то деть себя с пути следования императора. Юноша, удостоившись мимолётного взора царственных очей, спешно, но сохраняя должный церемониал, поднялся и забился в угол. Император покинул комнату.

Путь владыке королевства Хан предстоял неблизкий: за Полуденной галереей следовали анфилада залов Божественной мощи, аллея и ворота Небесной чистоты, Северная Меридианная аллея, залы дворца Верховной гармонии, двор Сохранения гармонии, Императорские ворота, Центральная Меридианная аллея, залы дворца Земного спокойствия, площадь Объединения и мира, залы дворца Солнца, Южная Меридианная аллея и, наконец, Полуденные ворота – главные ворота дворцового комплекса, выходившие на площадь Девяти драконов, к которой с другой стороны подступала Небесная лестница. На всём пути следования по широким белокаменным аллеям, меж огромных позолоченных львов, через залы, подобные лесу от числа резных колонн, что держали на своих спинах мраморные черепахи, или же просторные словно луг, накрытые исполинской крышей, своды которой скрывали широкие шёлковые ленты, сквозь ворота, охраняемые драконами и фениксами, вырезанными на многометровых экранах, и по каскадам лестниц и площадей, к Императору Канси присоединялись всё новые придворные, образуя великолепную процессию, за которой со строго определённого регламентами расстояния с подобострастием следили все жители и служащие плато Рьёран. За тоже время посольство преодолело путь по центральному, Императорскому, проспекту Лояна от главных, Меридианных, ворот столицы до Небесной лестницы, миновав череду огромных площадей, самой внушительной из которых была площадь Четырёх драконов, в центре которой располагался фонтан, достигавший размеров пруда; Канси планировал в будущем в центре фонтана разместить свою скульптуру. Сам император Ландзин, в окружении личной гвардии и в сопровождении кирина, должен был покрыть этот путь по воздуху: избраннику Неба не пристало преодолевать путь к вершине Рьёран по лестнице.

Столица, как и дворец, подготовилась к визиту императора соседнего королевства: на пути движения посольства на всех стройках за два месяца было увеличено число работников, чтобы успеть закончить работы, оставшиеся леса закрыли полотнищами, а возведение Нефритовой пагоды наоборот приостановили – её было невозможно достроить к визиту Ландзина, и Канси не хотел, чтобы панораму столицу портили огромные краны; удачно выпавший снег дополнительно приукрасил город. На плато Рьёран все основные стройки, по счастью, уже сместились от дворцовой оси к периметрам. И, пускай, неделю назад рухнули леса у дворца Безмятежного долголетия, посольству это не помешает: Ландзин и вся его свита будут размещены на другом конце комплекса.

Миновав Полуденные ворота, Император Канси, возглавляя величественную процессию из сонма придворных, начал спускаться по каскаду лестниц к площади Девяти драконов. Сразу за спиной владыки шёл Глава совета Оджиджи, Министр Осени Фута, Зимы Даогуан, Весны Цзясюй, Лета Гофань, Неба Исинь и Земли Саиньчамг; следом шествовали их заместители, в числе которых был и отец Канси, Айсиньгёро, а далее начиналась вереница других высокопоставленных чиновников, замыкаемая придворными дамами во главе с Кэшунь. Когда император ступил на белый камень площади, он прошёл только несколько метров, чтобы за его спиной осталось место для министров, остальные царедворцы стали неспешно растекаться по периметру площади, занимая отведённые им места. Разноцветную реку людей окружали позолоченные скульптуры драконов и два выступающих крыла Полуденных врат. Открытой оставалась только часть площади, на которую выходила Небесная лестница, у которой уже стоял почётный караул дворцовой стражи.

Застывший на месте Канси задумался о своём отце, затерянном в этой толпе людей и о том, что мог сейчас он думать о своём сыне. Впрочем, довольно быстро мысли императора заняла Рисецу, в очередной раз проявившая фантастическое пренебрежение не столько к церемониалу, сколько к долгу гостеприимного хозяина. От итогов встречи зависело будущее торговли с королевством Сай, а Тайхо, наверняка, сидела сейчас в каком-нибудь сарае с крестьянскими детьми. Пускай Оджиджи и уверял, что установил за кирином неусыпный контроль, сейчас её на площади не было. И Главе Совета предстоял непростой разговор в связи с этим. Единственное разумное, что совершила эта лошадь – избрала его, Канси, императором. Конечно её беготня по полям и деревням королевства повышала доверие к династии: кирин вместе с народом, напрямую интересуется их чаяниями и так далее. Но совсем не этого ожидал владыка от воплощённой воли Небес. И в текущий момент император лишь гадал, что было бы хуже – не появись его кирин вовсе или прискочи она по небу посередине церемонии.

Подпись автора

Если подданные говорят, что их король добр - значит его царствование не удалось.

Внешний вид:
Вытянутый овал лица, разделённый чёткими линиями прямого носа и тонких губ; каштановые волосы, усы и борода безупречно уложены; умные карие глаза устремлены мимо собеседника.
Неизменно облачён в роскошные императорские одежды, которые стоят в 52 раза больше, чем обычный житель королевства Хан зарабатывает за всю жизнь.
Состояние:
Солнцелик
Хроника:
Бог - это Солнце. А Солнце - это Я.
Активные эпизоды:
На перекрёстке, рядом с деревом, через дорогу от святилища. Ибинь
Суаньтун на столько талантливый человек неиссякаемой инициативы и амбиций, что Министр Зимы королевства Хан никак не нарадуется и готов поделиться энергией пылкого чиновника с миром, отправив его куда угодно, лишь бы эти таланты, инициатива и амбиции были где-нибудь подальше от Рьёран в Лояне. Как результат, Суаньтун получает билет в столицу Сай для знакомства с научными практиками уже обретшего императора королевства. И казалось бы, при чём здесь опера и модные расцветки шёлка.

Мы были на краю Рьёран...
Пир во время чумы - стиль жизни столицы королевства Хан, до сих пор удерживающегося на плаву лишь благодаря прекрасной армии и балансу сил в правительстве, которое не мешает людям выживать. Но второе лицо королевства Сюн, принцесса Рахиль, прибывшая с визитом, обескуражена таким положением дел. А ещё принцесса хочет вина, экскурсию по ночной столице и магнитный камень на крышку ледника.

Ангел купил Chanel
Какое событие в жизни девушки может быть более ответственным, чем выбор нового платья? Никаких компромиссов, никаких сделок с совестью, только любовь с первого взгляда и веление сердца, воплощённые в шелках и драгоценных нитях. Особенно, если платьем будет заниматься человек, успевший узнать прекрасную девушку в нетривиальных обстоятельствах. Лучшие тусовки в Лояне, а лучшие платья для тусовок у Суаньтуна.

Сны за стеной из хризантем
Провинциальный театр - это непосредственная игра неумелых актёров, неловкие трюки, нестройная музыка и зрители, искренне радующиеся безыскусному развлечению. Суаньтун на подобном празднике жизни оказался исключительно по вине нерасторопности чиновников провинциального города и энтузиазму неунывающего Ятсена. И никто не предупреждал инженера-архитектора, что после всех мучений ему ещё придётся и близко общаться с местными "талантами".

Летние этюды эгалитаризма
Не смотря на то, что Канси закрыл собой главную вакансию королевства Хан всего несколько месяцев назад, новоизбранный Император убеждён, что полностью контролирует ситуацию. С самых юных лет созерцая бескомпромиссную схватку в многочисленных залах Рьёран, Суаньтун с самодовольным энтузиазмом принял повышение ставок. Вот только кирин убеждена, что у Императора и царедворцев нет времени на политику - надо спасать королевство. И в итоге создаёт политический же прецедент.

Короля делает свита
Император королевства Сай прибывает в столицу Хан с дипломатическим визитом. На повестке дня подписание кипы бумаг, на которые Канси возлагает большие надежды. Вот только захочет ли Ландзин, или хоть кто-нибудь из свиты обоих императоров, их оправдать?

Наименьшее зло следует почитать благом
Его Величество никогда не считал нужным уделять слишком много внимания своему кирину. Она избрала его на трон королевства Хан, выполнив своё предназначение, а дальнейшее её не касается. Однако не из того плода рибоку выросла Рисецу, чтобы придерживаться установленного кем-то статус-кво.

Цветок и десертная ложечка
Его Величество Император Канси празднует пятилетие своего блистательного правления. Пускай не всё население королевства почувствовало мудрость и заботу новой династии так, как рассчитывало, на вершине Рьёран в огромном банкетном зале всех всё устраивает. Ведь вина столько, что им можно наполнить океан Пустоты, а фейерверки достанут до самого Тентея.

Сон, вызванный полётом исоку вокруг плода рибоку
Морское путешествие - это очень успокаивающе. Что особенно ценно, учитывая плавание в два месяца длинной на празднование трёхсотлетия династии Эн. И вот, вы на огромном быстроходном судне, слушаете симфонию волн и ветра, обрамлённую пением моряков; высоко в небе кричат чайки, а глубоко в трюме корабля скребётся нечто зловещее... И речь не о тухлой капусте.

Для стариков нет королевства: Следуй за мной
Его Величество Император Канси - известный ценитель искусства. Прибыв в королевство Эн на трёхсотлетний юбилей династии, властитель западных земель не мог отказать себе в удовольствии с пристрастием оценить культурные достижения чужой страны. И, возможно, несколько увлёкся, блуждая по бесконечным залам незнакомых дворцов и широким аллеям тенистых парков. Однако, в своих поисках идеального произведения искусства, а главное - выхода из сложившегося положения, Канси оказался не один.

Wine and women and wonderful vices
Welcome to the cult of Dionysus

- … И, поверьте взгляду со стороны, она прекрасна.
- Это заслуга Тентея, благословившего наши исстрадавшиеся земли рождением Сайхо. А Мы лишь исполняем волю Небес, неся свет созидания во все концы королевства. Наступит день, и Мы с огромной радостью увидим и ваши земли. Хорошего отдыха. – Сопроводив слова польщённой улыбкой, Канси остался стоять на месте, пока царственный дуэт Сай не скрылся за дверьми галереи, соединявшей дворцы Земного спокойствия и Восточной гармонии.

Мысленно выдохнув, что всё прошло успешно, а Рисецу ничего не испортила на церемонии, просто пропустив её, император Хан, в окружении личной свиты, прошествовал галереями и переходами в личные покои. Первое впечатление о Ландзине у Канси сложилось приятным. Терпеливый и ответственный человек, строго следующий установленным правилам. И уважающий радушных хозяев: про комплимент вежливости не забыл. Кораблю переговоров не должны угрожать острые нерушимые рифы или опасные быстрые течения. Однако, вполне возможен полный штиль. Этим и удобны церемонии, они прекрасно обнажают те качества других людей, что важны в политике. А ещё у императора юго-западных земель неплохой вкус. Или у его чиновников в Министерстве Лета. Отороченное чёрным мехом пальто с ассиметричными рукавами заинтересовало Канси; в последнее время властителю стало казаться, что его двор может скатиться в нелепое подражание, если не привнести новых идей.

Едва Канси достиг зала Тишины, следовавшего за Золотым залом в покоях императора, его окружило несколько слуг. Последовала утомительная процедура раздевания: великолепное облачение предназначалось только для торжественной встречи, в нём было невозможно даже сесть из-за жёсткого каркаса. После нескольких слоёв халатов, император остался только в нательных штанах и рубашке.

- Сколько осталось времени до второй части? – Канси размял затёкшую в высоком вороте шею, державшую голову в одинаковом положении всё время с момента последнего выхода из личных покоев.
- Три часа, Ваше Величество. – Старший из слуг склонился в почтительном поклоне, отвечая императору, хотя владыка и стоял к нему спиной. – Желаете посмотреть на приготовленные одежды?
- Я их видел. Пусть ко мне придёт Ань Дэхай. – С этими словами, Канси прошёл в личный кабинет и закрыл за собой двери.

Ещё раз облегчённо выдохнув, теперь уже не мысленно, мужчина размял спину, дошёл до огромных размеров дивана, стоявшего перед заваленным бумагами столом, и блаженно упал на подушки, закинув левую ногу на спинку. «Второй частью» в плане сегодняшних мероприятий обозначалась встреча императоров в Малом зале дворца Верховной гармонии, с обменом любезностями, вручением подарка и переходом к торжественному банкету в зале Вселенского изобилия. Если бы Канси не питал пристрастия к церемониям, он бы сам их не выдержал.

- Ваше Величество, Вы пожелали меня видеть? – В дверях в поклоне замер Ань Дэхай, чиновник, сопровождавшийся Ландзина и Акихико от границы. На деле – один из агентов «Янтарной шкатулки», личной разведки императора.
- Да. – Когда дверь закрылась, Канси принял сидячее положение и продолжил. – Что мне расскажешь про гостей?

Когда дело касалось людей, которых император знал лично, которым доверял, он максимально отстранялся от своего богоизбранного статуса. Иначе было бы совершенно невозможно выстроить адекватные отношения, построенные на честности и преданности. Ань Дэхай служил ещё в разведке Со Касима, до того, как её расформировали, и с воодушевлением принял приглашение вернуться на службу. Он был частым гостем в доме семьи будущего императора и стал для тогда ещё Суаньтуна кем-то вроде старшего брата.

- Сначала о хорошем. Тайхо нашлась. Я её не видел, но об этом оповестили её служанки. Рисецу уже приводят в порядок, на встрече в Малом зале она будет. – Ань Дэхай занял одно из кресел, сев напротив Канси.
- Если опять не сбежит куда-нибудь.
- Тайхо – само движение жизни. Не нам её ограничивать.
- Бесконтрольная и бессистемная жизнь заканчивается вырождением. – Канси не был настроен столь патетически, как его собеседник. – И-и-и… это была хорошая новость?
- Вторая новость скорее неопределённая. Его Величество Ландзин был молчалив и задумчив всё путешествие. Я приложил все усилия, но он остался глух ко всем темам. И к достижениям народа, и к статистике, и к инженерным проектам, и к прекрасным видам, и к новостям культуры. Однако, Его Светлость Сайки проявил не дюжий интерес. Много меня расспрашивал, с любопытством разглядывал Ваши памятники и разнообразные сооружения. Очень живой и искренний юноша. Если Его Величество Ландзин всегда столь немногословен и созерцателен, ему, наверное, нелегко с таким проводником воли Неба.
- А что свита?
- Ничего примечательного. Его Величество обладает непререкаемым авторитетом, его чиновники ему преданы. Я собрал несколько слухов, но они совершенно обыденны. Нет такого, о чём не судачили бы на ибиньских рынках.

Обменявшись ещё несколькими фразами, мужчины расстались. Ань Дэхай отправился выполнять свои прямые обязанности при Министерстве Лета, а Канси вновь лёг на диван, на этот раз закинув на спинку обе ноги, что, впрочем, оказалось не столько удобно. Предстоящие переговоры с Ландзином были очень важны: беженцы, продовольствие, поставки металлов, таможенные пошлины на готовую продукцию, всё смешалось в тугой узел. И как будто было мало того, что только Хан надо очень много от Сай, а не наоборот, ситуация ещё больше осложнялась остервенелым изоляционизмом со стороны Кё. Северо-восточный сосед не хотел торговать ни на каких условиях, из-за чего юго-восток становился безальтернативным ближайшим партнёром. Приграничная провинция Кё, однако, в обход центральных властей согласилась вести дела - в Хан возвращали беженцев, дополняя их людьми, желавшими уехать подальше от религиозного фанатизма, продавали рис и покупали разные экзотические товары - но надёжными такие отношения назвать было нельзя.

Канси устало взглянул на горевшую свечу, отмерявшую время. Скоро надо будет одеваться. Император передумал устраивать тяжёлый разговор Оджиджи из-за неявившейся на встречу Ландзина Рисецу прямо сейчас, решив отложить его на потом. Не такая это и большая проблема. В сравнении со всеми прочими.

Подпись автора

Если подданные говорят, что их король добр - значит его царствование не удалось.

Внешний вид:
Вытянутый овал лица, разделённый чёткими линиями прямого носа и тонких губ; каштановые волосы, усы и борода безупречно уложены; умные карие глаза устремлены мимо собеседника.
Неизменно облачён в роскошные императорские одежды, которые стоят в 52 раза больше, чем обычный житель королевства Хан зарабатывает за всю жизнь.
Состояние:
Солнцелик
Хроника:
Бог - это Солнце. А Солнце - это Я.
Активные эпизоды:
На перекрёстке, рядом с деревом, через дорогу от святилища. Ибинь
Суаньтун на столько талантливый человек неиссякаемой инициативы и амбиций, что Министр Зимы королевства Хан никак не нарадуется и готов поделиться энергией пылкого чиновника с миром, отправив его куда угодно, лишь бы эти таланты, инициатива и амбиции были где-нибудь подальше от Рьёран в Лояне. Как результат, Суаньтун получает билет в столицу Сай для знакомства с научными практиками уже обретшего императора королевства. И казалось бы, при чём здесь опера и модные расцветки шёлка.

Мы были на краю Рьёран...
Пир во время чумы - стиль жизни столицы королевства Хан, до сих пор удерживающегося на плаву лишь благодаря прекрасной армии и балансу сил в правительстве, которое не мешает людям выживать. Но второе лицо королевства Сюн, принцесса Рахиль, прибывшая с визитом, обескуражена таким положением дел. А ещё принцесса хочет вина, экскурсию по ночной столице и магнитный камень на крышку ледника.

Ангел купил Chanel
Какое событие в жизни девушки может быть более ответственным, чем выбор нового платья? Никаких компромиссов, никаких сделок с совестью, только любовь с первого взгляда и веление сердца, воплощённые в шелках и драгоценных нитях. Особенно, если платьем будет заниматься человек, успевший узнать прекрасную девушку в нетривиальных обстоятельствах. Лучшие тусовки в Лояне, а лучшие платья для тусовок у Суаньтуна.

Сны за стеной из хризантем
Провинциальный театр - это непосредственная игра неумелых актёров, неловкие трюки, нестройная музыка и зрители, искренне радующиеся безыскусному развлечению. Суаньтун на подобном празднике жизни оказался исключительно по вине нерасторопности чиновников провинциального города и энтузиазму неунывающего Ятсена. И никто не предупреждал инженера-архитектора, что после всех мучений ему ещё придётся и близко общаться с местными "талантами".

Летние этюды эгалитаризма
Не смотря на то, что Канси закрыл собой главную вакансию королевства Хан всего несколько месяцев назад, новоизбранный Император убеждён, что полностью контролирует ситуацию. С самых юных лет созерцая бескомпромиссную схватку в многочисленных залах Рьёран, Суаньтун с самодовольным энтузиазмом принял повышение ставок. Вот только кирин убеждена, что у Императора и царедворцев нет времени на политику - надо спасать королевство. И в итоге создаёт политический же прецедент.

Короля делает свита
Император королевства Сай прибывает в столицу Хан с дипломатическим визитом. На повестке дня подписание кипы бумаг, на которые Канси возлагает большие надежды. Вот только захочет ли Ландзин, или хоть кто-нибудь из свиты обоих императоров, их оправдать?

Наименьшее зло следует почитать благом
Его Величество никогда не считал нужным уделять слишком много внимания своему кирину. Она избрала его на трон королевства Хан, выполнив своё предназначение, а дальнейшее её не касается. Однако не из того плода рибоку выросла Рисецу, чтобы придерживаться установленного кем-то статус-кво.

Цветок и десертная ложечка
Его Величество Император Канси празднует пятилетие своего блистательного правления. Пускай не всё население королевства почувствовало мудрость и заботу новой династии так, как рассчитывало, на вершине Рьёран в огромном банкетном зале всех всё устраивает. Ведь вина столько, что им можно наполнить океан Пустоты, а фейерверки достанут до самого Тентея.

Сон, вызванный полётом исоку вокруг плода рибоку
Морское путешествие - это очень успокаивающе. Что особенно ценно, учитывая плавание в два месяца длинной на празднование трёхсотлетия династии Эн. И вот, вы на огромном быстроходном судне, слушаете симфонию волн и ветра, обрамлённую пением моряков; высоко в небе кричат чайки, а глубоко в трюме корабля скребётся нечто зловещее... И речь не о тухлой капусте.

Для стариков нет королевства: Следуй за мной
Его Величество Император Канси - известный ценитель искусства. Прибыв в королевство Эн на трёхсотлетний юбилей династии, властитель западных земель не мог отказать себе в удовольствии с пристрастием оценить культурные достижения чужой страны. И, возможно, несколько увлёкся, блуждая по бесконечным залам незнакомых дворцов и широким аллеям тенистых парков. Однако, в своих поисках идеального произведения искусства, а главное - выхода из сложившегося положения, Канси оказался не один.

Wine and women and wonderful vices
Welcome to the cult of Dionysus