О человеке не судят по внешности, море не измеряют черпаками.

Недвижимый воздух застыл меж восьмьюдесятью одной колонной, на каждой из которых золотой дракон рассекал багрянец облаков, вырезанных в дереве. Фигуры бессмертных за длинными столами замерли в напряжённом ожидании, оставив без внимания золотые приборы. Было как будто слышно, как горит масло в украшенных затейливыми сюжетами стеклянных плафонах, словно бы плывших под высоким потолком. Чей-то неосторожный сдавленный вздох нарушил тишину, беглой волной пробежав по залу. Гуттаперчевый акробат совершил ещё один пируэт, удержавшись на плечах своего коллеги, венчавшего пятиярусную человеческую пирамиду. Бесстрашный мужчина стоял на руках, наслаждаясь замеревшим биением сердца пресыщенной публики. Но затем ему самому надоел лоскутный ковёр удивлённых лиц, тонущих в бликах золота, обрамлённых бесценными шелками. Акробат, с подчёркнутой ловкостью, словно он был карпом в дворцовом пруду, а не человеком под сводом огромного зала Небесного спокойствия, совершил обратное сальто, приземлившись на нежданно возникший батут. Оркестр заиграл бравурную весёлую мелодию, зал взорвался аплодисментами, а акробаты, образовывавшие пирамиду, в несколько ловких прыжков оказались на блестящем полу. Суйнин, звезда номера, совершил ещё несколько трюков, прежде чем присоединился к остальным. Аплодисменты постепенно стихли, артисты покинули дворец Верховной гармонии, зал вновь заполнился тихим гомоном разговоров и музыкой. Его Величество, Император Канси, взял в руки кубок.

- Астрономы Министерства Зимы в этом году обновили звёздные карты, выпустив полный каталог неба, в коем перечислены все объекты, какие только способен уловить искушённый человеческий глаз в самые совершенные приборы. И прямо сейчас, над крышами дворцов, сияет новооткрытая звезда, син кэ. Ваше Величество, пусть количество лет Вашего правления превысит длину списков самых полных каталогов славящихся непревзойдённой точностью астрономов Вашего королевства. А Ваша мудрость сияет для всех потомков неугасимым светочем, сияющим дольше, чем звёзды, прорезающие небосклон в самую тёмную ночь.

Все гости поднялись со своих мест. Император пригубил тяжёлый кубок, удерживаемый уже успевшей устать за столь длинный тост рукой. Зал вновь наполнился восторженными аплодисментами, кои сменил звон золотой посуды. Секретарь Министра Зимы остался собой чрезвычайно доволен и опустошил кубок вслед за гостями.

Стоило всем занять свои прежние места, как в центр зала вышла Ехэнара, облачённая в невесомый красный шёлк халатов, расшитый серебряными цветами. Тончайшая ткань поднималась от любого изящного движения девушки, словно её фигура была стройным деревцем, объятым лесным пожаром. Артистка поклонилась величайшему из Императоров и заняла отведённое место, взяв в руки эрху, двухструнную скрипку. Вокруг неё, полукругом, свои места тут же заняли два десятка музыкантов, выступивших из тени колонн. Оркестр, наполнявший зал мелодиями в течение всего празднества, смолк, уступив место матери музыки. Над крышей главного дворца Рьёран заблистали тщательно посчитанные и поименованные звёзды.

Год 2566 выдался невероятно насыщенным. Едва столицу покинула обширная делегация из Сай, возглавляемая самим Императором Ландзином, наступило время подготовки к визиту в Эн и к пятилетней годовщине правления династии Канси: как только владыка разберётся со всеми неугодными, уже уведомлённых об этом отсутствием приглашения на празднество, огромное императорское посольство отправится на трёхсотлетие самой долго правящей династии. Столица Хан полнилась гостями и праздничными шествиями, а фейерверками освещалась чаще, чем солнцем и луной. Жителей Лояна окружал океан веселья и праздничной эйфории, всячески подчёркивавший, что даже пятилетнего правления мудрейшего из императоров оказалось достаточно, чтобы страна возродилась, словно феникс. В провинциальных городах также начали регулярно проводиться ярмарки и фестивали. Все неприятные события, включая странное и неожиданное падение скульптуры императора, казались позабытыми.

Сегодняшний праздник уже плавно двигался к своему эндшпилю. В городах ещё шумели гуляки на площадях, безмерно благодарные своему императору за то, что завтрашний день также объявлен выходным и с утра никто не будет их поднимать пинками на очередную грандиозную стройку. А на вершине Рьёран официальные многословные тосты и чинно поднимаемые кубки сменились радостными возгласами и свободно передаваемым друг другу вином. Тайхо и большинство министров с заместителями и великими секретарями уже покинули праздничный зал. Многие гости сочли бестактностью дальше оставаться на празднестве, если они не входили в ближайшее окружение императора. Сам же Канси неспешно ходил по залу, разминая затёкшие за целый день праздничных церемоний ноги. Только кажется, что императором быть невероятно легко, однако это тяжкий труд: целый день недвижно сидеть на троне, когда за любым твоим жестом следят сотни пар глаз, обладатели которых долгими вечерами после пытаются облачить самое незначительное движение венценосца в намёк на свою судьбу.

Ятсен собрал вокруг себя Ехэнару, Химико и ещё нескольких актрис и рассказывал одну из своих любимых небылиц, собирая восторженные улыбки. Чжэньнин спорил с секретарями разных министерств о новой реформе. Небольшая группа юных аристократов собралась для запоздалого церемонного чаепития в противоположном конце зала. Остальные гости также лениво пили и увлечённо разговаривали на самые разные темы, заняв кресла и подушки, принесённые слугами. Музыканты играли ненавязчивые мелодии, а прохладный ночной воздух прокрался через распахнутые ставни, чтобы поиграть с многочисленными знамёнами. В какой-то момент Канси обнаружил, что гости забыли про императора, в честь которого сегодня собрались. Неожиданный факт позабавил владыку, решившего вернуться к своему трону у центрального стола.

Подпись автора

Если подданные говорят, что их король добр - значит его царствование не удалось.

Внешний вид:
Вытянутый овал лица, разделённый чёткими линиями прямого носа и тонких губ; каштановые волосы, усы и борода безупречно уложены; умные карие глаза устремлены мимо собеседника.
Неизменно облачён в роскошные императорские одежды, которые стоят в 52 раза больше, чем обычный житель королевства Хан зарабатывает за всю жизнь.
Состояние:
Солнцелик
Хроника:
Бог - это Солнце. А Солнце - это Я.
Активные эпизоды:
На перекрёстке, рядом с деревом, через дорогу от святилища. Ибинь
Суаньтун на столько талантливый человек неиссякаемой инициативы и амбиций, что Министр Зимы королевства Хан никак не нарадуется и готов поделиться энергией пылкого чиновника с миром, отправив его куда угодно, лишь бы эти таланты, инициатива и амбиции были где-нибудь подальше от Рьёран в Лояне. Как результат, Суаньтун получает билет в столицу Сай для знакомства с научными практиками уже обретшего императора королевства. И казалось бы, при чём здесь опера и модные расцветки шёлка.

Мы были на краю Рьёран...
Пир во время чумы - стиль жизни столицы королевства Хан, до сих пор удерживающегося на плаву лишь благодаря прекрасной армии и балансу сил в правительстве, которое не мешает людям выживать. Но второе лицо королевства Сюн, принцесса Рахиль, прибывшая с визитом, обескуражена таким положением дел. А ещё принцесса хочет вина, экскурсию по ночной столице и магнитный камень на крышку ледника.

Ангел купил Chanel
Какое событие в жизни девушки может быть более ответственным, чем выбор нового платья? Никаких компромиссов, никаких сделок с совестью, только любовь с первого взгляда и веление сердца, воплощённые в шелках и драгоценных нитях. Особенно, если платьем будет заниматься человек, успевший узнать прекрасную девушку в нетривиальных обстоятельствах. Лучшие тусовки в Лояне, а лучшие платья для тусовок у Суаньтуна.

Сны за стеной из хризантем
Провинциальный театр - это непосредственная игра неумелых актёров, неловкие трюки, нестройная музыка и зрители, искренне радующиеся безыскусному развлечению. Суаньтун на подобном празднике жизни оказался исключительно по вине нерасторопности чиновников провинциального города и энтузиазму неунывающего Ятсена. И никто не предупреждал инженера-архитектора, что после всех мучений ему ещё придётся и близко общаться с местными "талантами".

Летние этюды эгалитаризма
Не смотря на то, что Канси закрыл собой главную вакансию королевства Хан всего несколько месяцев назад, новоизбранный Император убеждён, что полностью контролирует ситуацию. С самых юных лет созерцая бескомпромиссную схватку в многочисленных залах Рьёран, Суаньтун с самодовольным энтузиазмом принял повышение ставок. Вот только кирин убеждена, что у Императора и царедворцев нет времени на политику - надо спасать королевство. И в итоге создаёт политический же прецедент.

Короля делает свита
Император королевства Сай прибывает в столицу Хан с дипломатическим визитом. На повестке дня подписание кипы бумаг, на которые Канси возлагает большие надежды. Вот только захочет ли Ландзин, или хоть кто-нибудь из свиты обоих императоров, их оправдать?

Наименьшее зло следует почитать благом
Его Величество никогда не считал нужным уделять слишком много внимания своему кирину. Она избрала его на трон королевства Хан, выполнив своё предназначение, а дальнейшее её не касается. Однако не из того плода рибоку выросла Рисецу, чтобы придерживаться установленного кем-то статус-кво.

Цветок и десертная ложечка
Его Величество Император Канси празднует пятилетие своего блистательного правления. Пускай не всё население королевства почувствовало мудрость и заботу новой династии так, как рассчитывало, на вершине Рьёран в огромном банкетном зале всех всё устраивает. Ведь вина столько, что им можно наполнить океан Пустоты, а фейерверки достанут до самого Тентея.

Сон, вызванный полётом исоку вокруг плода рибоку
Морское путешествие - это очень успокаивающе. Что особенно ценно, учитывая плавание в два месяца длинной на празднование трёхсотлетия династии Эн. И вот, вы на огромном быстроходном судне, слушаете симфонию волн и ветра, обрамлённую пением моряков; высоко в небе кричат чайки, а глубоко в трюме корабля скребётся нечто зловещее... И речь не о тухлой капусте.

Для стариков нет королевства: Следуй за мной
Его Величество Император Канси - известный ценитель искусства. Прибыв в королевство Эн на трёхсотлетний юбилей династии, властитель западных земель не мог отказать себе в удовольствии с пристрастием оценить культурные достижения чужой страны. И, возможно, несколько увлёкся, блуждая по бесконечным залам незнакомых дворцов и широким аллеям тенистых парков. Однако, в своих поисках идеального произведения искусства, а главное - выхода из сложившегося положения, Канси оказался не один.

Wine and women and wonderful vices
Welcome to the cult of Dionysus

- Не могу передать вам титул хозяйки сегодняшнего вечера, но готов передать вас своим гостям. Они будут рады вашей красоте и уму. – Улыбка едва не перешла грань дозволенного, почти став усмешкой. Император добавил, понизив голос. – И заклинаю вас Королевой-Матерью, сделайте что-нибудь с кружком возвышенных аристократов в дальнем конце зала. Не звать же нам и сюда йома, чтобы оживить их.

Канси проводил взглядом Унн, немедленно попавшую в окружение гостей. Наверное, сказать стоило совсем другие слова: о пережитых вместе событиях, об объединявшей их дружбе, о прошедших годах, заполненных лишь формальным обменом любезностями. Но отчего-то сделать это оказалось совершенно невозможно. Воистину, людям сначала надо научиться выходит за рамки придуманных ими самими же условностей, и только потом роптать на тиранию божественное воли в лице Тентея и тайхо.

- Одного взрыва в день более чем достаточно, чтобы люди начали сами лопаться от любопытства. – Ехэнара сложила расписной веер.
- Я бы сама с интересом узнала подробности. – Химико не потрудилась скрыть досаду. Едва завидев Унн, она ожидала, что девушка всенепременно расскажет императору последние новости и самые интересные подробности трагедии.
- Затерявшееся зерно остаётся зерном. И даст всходы весной. – Ятсен почти к месту вспомнил цитату Ханьсяна. Хоть это была и не та поэма, обсуждение которой не было завершено.
- А перемолотое в муку зерно станет хлебом. Нельзя наесться завтра, если ты умираешь от голода сегодня. – Прекрасная Химико обладала многими талантами, но терпение к ним определённо не относилось.
- Император сначала накормит свой народ. И лишь потом сядет есть сам. – Ехэнара бросила самодовольный взгляд на Канси, но тут же демонстративно повернулась к Ятсену: мужчина любил выступать арбитром в женских спорах.

Однако сейчас фаворит уже порядком захмелел и не был готов осчастливить присутствующих остроумной примирительной сентенцией, чем определённо расстроил актрису, желавшую продолжить диспут, в котором она выигрывала.

Канси усмехнулся сам себе и как будто мечтательно поднял голову к пламеневшим в свете ламп флагам, украшавшим высокий потолок зала. Определённо требовался не дюжий талант острословия: применить один из постулатов «Великой книги» к дворцовым пересудам.

- У госпожи Кэшунь с завтрашнего дня будет новый портной? Похвала из уст нашего Императора, наделённого и острым умом, и безупречным чувством прекрасного, стоит целой деревни в южных провинциях. – Химико попыталась реабилитироваться за своё невежливое нетерпение, не встретившее понимания.
- Похвала вашего Императора стоит гораздо больше. А госпожа Кэшунь уже прекрасно знает этого портного. У неё очень зоркий глаз. – Владыка запада пригубил вина. Разговор становился рекой, повернувшей свои воды вспять.
-  Мы самые счастливые и самые богатые люди всех двенадцати королевств! С нами величайший Император и его милость! - В любой непонятной ситуации произноси тост во славу императора. Всё по учебнику дворцового этикета. Канси перестал улыбаться сам себе и осушил кубок.

Захмелевшие гости начинали терять чувство такта. Унн всё-также была окружена толпой безмерно любопытных сплетников, аристократы в углу продолжали упиваться чаем и своей чванливостью, чиновники стали забывать о каких реформах они уже успели поспорить. Безусловно все были довольны собой и происходящим вокруг, но не этого хотел император от празднования пятилетия своего правления. Время замысловатых тостов прошло, все постные лица ушли спать, а значит пора вспомнить, что такое настоящее веселье.

- Нам стоит выйти на свежий воздух. Не для того астрономы считали и именовали все звёзды, чтобы мы прятались от них под высокой крышей. – Канси оценивающе посмотрел на Ятсена, пытаясь понять, достаточно ли он пьян, чтобы организовать шалость императорского размаха. - Прекрасная Ехэнара, что вы думаете о прогулке на лодках?
- Ваше Величество, я последую за вами за границу океана Пустоты. Скажите только слово. – Актриса выпрямилась в кресле и стукнула Ятсена по голове веером, решив, что он уже слишком пьян и не понимает, что от него требуется. – Ятсен, отдавай приказ. Мы поплывём к самому краю космоса!

Последние слова были сказаны достаточно громко: гости, находившиеся ближе всех к императору и его свите, оживились и прервали разговоры. Музыканты заметили перемену и сменили мелодию.

- Как солнце совершает движение по небесному куполу, освещая великие деяния нашего Императора, так и мы отправимся по глади водной, прославляя его величайшее правление. Ваше Величество, укажите нам лишь путь!

Вся скучная и возвышенная суета была немедленно прервана: гости расступились в стороны, освобождая дорогу императору. Канси, подав руку Ехэнаре, повёл свой двор через залы, а Ятсен уже подозвал к себе слуг и раздавал им срочные указания.

Пока облачённая в золото и шелка толпа покидала дворец Верховной гармонии, пересекала галерею Неба и залы Заката, слуги уже готовили огромные алые лодки на берегу Чжуннаньхай – Центрального и Южного моря – самого большого из трёх озёр на вершине Рьёран Хан. Водоём был столь велик, что в нём бы свободно поместился флагман императорского флота. Хотя прогулочные дворцовые лодки были не многим меньше: в каждую помещался десяток пассажиров, гребцы, слуги и провизия.

- Ваше Величество, с таким флотом вы могли бы захватить другое королевство, будь на то позволение Тентея! – Химико оказалась, как всегда, не кстати. Канси совершенно не понимал, почему его фаворит уделяет столько времени пустой, как взгляд Тотецу, девушке. Даже с учётом её красоты, как будто дарованной самой Королевой-Матерью.
- Но он его никому никогда не даст. И давайте насладимся этим. Ятсен, вина с нами будет достаточно, чтобы заполнить море до самых краёв?
- Ваше Величество! Вы сможете черпать вино просто перегнувшись через борт! А мы, ваши верные слуги, будем срывать гроздья винограда с островов, сложенных из мяса! – Мужчина был уже на месте, задерживая процессию ровно на столько, чтобы слуги успели завершить все приготовления. – Лодка для Солнцеликого, Бессмертного и Наимудрейшего! Ваше Величество, прошу вас. Как жаль, что Её Светлость оставили наш праздник.

Ятсен театрально всплеснул руками, а Канси мысленно закатил глаза. Божественный зверь схлопотал бы разрыв сердца, участвуй он в столь необязательном, бессмысленном и дорогостоящем развлечении: ведь всю эту еду можно было раздать беднякам, а лодки отдать рыбакам.

- Но зато у Его Величества есть мы, самые верные подданные. – Химико уже занимала место в лодке, стараясь не наступить на длинный подол платья.

Несколько аристократов бросились ей помогать. Они же вызвались заменить собой гребцов, явно желая продемонстрировать свою силу и другим дамам. Слугам оставалось лишь надеяться, что никто из знатных бессмертных пьяниц не вывалится за борт. Ятсен меж тем явно придумывал какой-то увлекательный сценарий.

- Да не паразит меня молнией Тентей! Уверен, в лодке Его Величества найдётся место если не для Тайхо, то для её верной служанки. Госпожа, прошу.

Канси вольготно устроился на корме, под огромным красным балдахином, расшитом золотыми птицами, украшенным длинными пушистыми жёлтыми кистями, свисавшими почти до самого борта. Император полулежал на подушках, ожидая, когда ему подадут вина, раз уж все эти бесполезные аристократы решили заменить собой гребцов. Ехэнара и Химико устроились на носу лодки, собираясь подгонять самодовольных мужчин, взявших в руки вёсла. Император не увидел Унн, возможно, она оказалась на другом судне или предпочла незаметно покинуть праздник – всё-таки сегодня у неё были совсем другие заботы – рядом оказалась лишь одна из служанок Рисецу, подсаженная Ятсеном.

Музыканты, переместившиеся на пристань, заиграли лёгкую и громкую мелодию, устремившуюся по водной глади к самому краю Рьёран. Ехэнара взмахнула рукой, сигнализируя старт. Четыре лодки неуклюже отчалили. Массивные и богато украшенные они были заполнены гостями. Не на всех нашлось достаточно желающих сесть на вёсла, так что опытные гребцы из числа слуг помогали изнеженным аристократам управляться с длинными вёслами. Пассажиры императорской лодки заняли места или сразу за гребцами или на носу, обмениваясь комментариями с пассажирами соседних судов.

- Навстречу неизведанному!

Лодки взяли курс на центр озера.

Подпись автора

Если подданные говорят, что их король добр - значит его царствование не удалось.

Внешний вид:
Вытянутый овал лица, разделённый чёткими линиями прямого носа и тонких губ; каштановые волосы, усы и борода безупречно уложены; умные карие глаза устремлены мимо собеседника.
Неизменно облачён в роскошные императорские одежды, которые стоят в 52 раза больше, чем обычный житель королевства Хан зарабатывает за всю жизнь.
Состояние:
Солнцелик
Хроника:
Бог - это Солнце. А Солнце - это Я.
Активные эпизоды:
На перекрёстке, рядом с деревом, через дорогу от святилища. Ибинь
Суаньтун на столько талантливый человек неиссякаемой инициативы и амбиций, что Министр Зимы королевства Хан никак не нарадуется и готов поделиться энергией пылкого чиновника с миром, отправив его куда угодно, лишь бы эти таланты, инициатива и амбиции были где-нибудь подальше от Рьёран в Лояне. Как результат, Суаньтун получает билет в столицу Сай для знакомства с научными практиками уже обретшего императора королевства. И казалось бы, при чём здесь опера и модные расцветки шёлка.

Мы были на краю Рьёран...
Пир во время чумы - стиль жизни столицы королевства Хан, до сих пор удерживающегося на плаву лишь благодаря прекрасной армии и балансу сил в правительстве, которое не мешает людям выживать. Но второе лицо королевства Сюн, принцесса Рахиль, прибывшая с визитом, обескуражена таким положением дел. А ещё принцесса хочет вина, экскурсию по ночной столице и магнитный камень на крышку ледника.

Ангел купил Chanel
Какое событие в жизни девушки может быть более ответственным, чем выбор нового платья? Никаких компромиссов, никаких сделок с совестью, только любовь с первого взгляда и веление сердца, воплощённые в шелках и драгоценных нитях. Особенно, если платьем будет заниматься человек, успевший узнать прекрасную девушку в нетривиальных обстоятельствах. Лучшие тусовки в Лояне, а лучшие платья для тусовок у Суаньтуна.

Сны за стеной из хризантем
Провинциальный театр - это непосредственная игра неумелых актёров, неловкие трюки, нестройная музыка и зрители, искренне радующиеся безыскусному развлечению. Суаньтун на подобном празднике жизни оказался исключительно по вине нерасторопности чиновников провинциального города и энтузиазму неунывающего Ятсена. И никто не предупреждал инженера-архитектора, что после всех мучений ему ещё придётся и близко общаться с местными "талантами".

Летние этюды эгалитаризма
Не смотря на то, что Канси закрыл собой главную вакансию королевства Хан всего несколько месяцев назад, новоизбранный Император убеждён, что полностью контролирует ситуацию. С самых юных лет созерцая бескомпромиссную схватку в многочисленных залах Рьёран, Суаньтун с самодовольным энтузиазмом принял повышение ставок. Вот только кирин убеждена, что у Императора и царедворцев нет времени на политику - надо спасать королевство. И в итоге создаёт политический же прецедент.

Короля делает свита
Император королевства Сай прибывает в столицу Хан с дипломатическим визитом. На повестке дня подписание кипы бумаг, на которые Канси возлагает большие надежды. Вот только захочет ли Ландзин, или хоть кто-нибудь из свиты обоих императоров, их оправдать?

Наименьшее зло следует почитать благом
Его Величество никогда не считал нужным уделять слишком много внимания своему кирину. Она избрала его на трон королевства Хан, выполнив своё предназначение, а дальнейшее её не касается. Однако не из того плода рибоку выросла Рисецу, чтобы придерживаться установленного кем-то статус-кво.

Цветок и десертная ложечка
Его Величество Император Канси празднует пятилетие своего блистательного правления. Пускай не всё население королевства почувствовало мудрость и заботу новой династии так, как рассчитывало, на вершине Рьёран в огромном банкетном зале всех всё устраивает. Ведь вина столько, что им можно наполнить океан Пустоты, а фейерверки достанут до самого Тентея.

Сон, вызванный полётом исоку вокруг плода рибоку
Морское путешествие - это очень успокаивающе. Что особенно ценно, учитывая плавание в два месяца длинной на празднование трёхсотлетия династии Эн. И вот, вы на огромном быстроходном судне, слушаете симфонию волн и ветра, обрамлённую пением моряков; высоко в небе кричат чайки, а глубоко в трюме корабля скребётся нечто зловещее... И речь не о тухлой капусте.

Для стариков нет королевства: Следуй за мной
Его Величество Император Канси - известный ценитель искусства. Прибыв в королевство Эн на трёхсотлетний юбилей династии, властитель западных земель не мог отказать себе в удовольствии с пристрастием оценить культурные достижения чужой страны. И, возможно, несколько увлёкся, блуждая по бесконечным залам незнакомых дворцов и широким аллеям тенистых парков. Однако, в своих поисках идеального произведения искусства, а главное - выхода из сложившегося положения, Канси оказался не один.

Wine and women and wonderful vices
Welcome to the cult of Dionysus

- Ятсен, как это прекрасно, что хоть ты не забываешь о своём императоре за бесконечными хвалебными речами, доказывая свою преданность династии делом, а не только лишь словом. – Канси театрально повысил голос, принимая из рук царедворца кубок вина.

- Ваше Величество! Я бы назвала вас бессердечным тираном, но за подобную дерзость меня бы поразила небесная молния прямо на носу вашего великолепного корабля! Мы, ваши подданные, неустанно трудимся ради процветания всего королевства и ослепительного сияния вашей славы… - Звонкий голос Ехэнары с наигранным возмущением огласил ночную гладь озера.

Тон актрисы, ловко балансирующий между лестью и иронией, подразумевал продолжения тирады, но одна из лодок едва не зацепилась вёслами за императорское судно, и отвлекла на себя всеобщее внимание. Представление спас Ятсен, провозгласивший тост за владыку запада, едва гребцы полюбовно разобрались в ситуации. Разве что кому-то на соседней лодке досталось по челюсти выскочившим из рук веслом, однако это вполне можно было рассматривать как ту самую божественную кару, о которой рассуждала Ехэнара. Только чуть более скромную, поскольку попытка опередить судно императора на праздновании пятилетия династии не столь жуткое преступление.

В несчётный раз за торжество выпив вина, Канси почувствовал себя заполненным до краёв бурдюком. И хорошо, что это был всего лишь алкоголь. Заливай подданные в императора подобным образом комплименты, его величество уже лопнул бы, как перегретый стеклодувом сосуд. И стоило подобному сравнению обосноваться в голове, как сидевшая рядом девушка решила внести свою скромную лепту в переполнение ушей владыки.

Император повернул голову и с торжественной благосклонной миной выслушал неуклюжий дифирамб. Судя по представлению Ятсена, это была одна из служанок Рисецу, вот только её трезвонящий колокольчиком юный голос не давал понять, какая именно. А в обнявшей чёрную воду ночной мгле, лицо пряталось в причудливых тенях, отбрасываемых балдахином.

- В окружении столь преданных слуг с божественным посланником, проводником воли Небес в королевстве Хан не может случиться ни одна напасть.

Голос императора, неспешный и слегка уставший от уже слишком долгого праздника, скрывал истинное мнение владыки о том, что на его взгляд могло случиться с сайхо. К сожалению, всё, что угодно. Рисецу в первые же мгновения своего появления устроила на Рьёран хаос и неразбериху, и с тех пор все пять лет не сбавляла оборотов, подобно пространственному вихрю, могучему шоку. А несколько случаев, например, поездка в префектуру Коу, и вовсе едва не закончились самым трагическим образом. И ни бесконечные увещевания, ни радикальные меры, ни тем более какая-то там личная шпионка Оджиджи не смогли сильно изменить ситуацию.

- Однако Мы не можем не беспокоиться о Хан Сайхо. Власть самого просвещённого и могущественного из императоров хрупка и временна, поскольку лишь Её Светлость, проводник воли Тентея, держит в своих белоснежных руках божественный мандат. И вместе с этим беспокоится о всех подданных королевства. Нам всем остаётся лишь усердно трудиться и смиренно надеяться, что однажды этих забот у Хан Сайхо станет меньше.

Или плавать на золочёной лодке по огромному озеру и пить вино под переливчатые рулады оркестра, наслаждаясь ночной прохладой и звёздами, пока кирин ворочается на многослойной перине и размышляет о голодных и обездоленных. Канси покрутил в руках опустевший кубок, словно рассчитывал обнаружить на его дне совесть, после чего поискал глазами Ятсена. Сверкавшие жёлтым фонари давали больше блеска и бликов, чем света, но судя по оживлению на носе лодке, мужчина уже умудрился переместиться к Химико.

- Мы не видели вас в течение вечера: Хан Сайхо затмевала своим божественным светом всех окружающих. Но сейчас у вас есть немного времени для отдыха от бесконечных хлопот подле Рисецу. А господин Ятсен даже предложил даровать вам право быть её гласом в оставшуюся часть праздника. – Канси поискал глазами вино, но кувшин прятался в сумраке, чёрным бархатным одеялом окружавшем все предметы. Впрочем, как казалось, алкоголя уже более чем достаточно. Неспешная качка лишь усиливала опьянение, от чего становилось совершенно непостижимо: колеблешься ты сам или весь мир вокруг тебя. - Скажите, куда бы вы хотели сейчас направиться: к павильону Пяти стихий или же в таинственные гроты? 

Ещё Канси хотелось узнать, как всё-таки зовут эту служанку и хватит ли у неё смекалки понять в царившей темноте, что император, не смотря ни на какие доводы организма, хочет продолжить пить вино. В качестве тонкого намёка владыка с шумом поставил опустевший кубок на располагавшийся рядом резной столик.

Подпись автора

Если подданные говорят, что их король добр - значит его царствование не удалось.

Внешний вид:
Вытянутый овал лица, разделённый чёткими линиями прямого носа и тонких губ; каштановые волосы, усы и борода безупречно уложены; умные карие глаза устремлены мимо собеседника.
Неизменно облачён в роскошные императорские одежды, которые стоят в 52 раза больше, чем обычный житель королевства Хан зарабатывает за всю жизнь.
Состояние:
Солнцелик
Хроника:
Бог - это Солнце. А Солнце - это Я.
Активные эпизоды:
На перекрёстке, рядом с деревом, через дорогу от святилища. Ибинь
Суаньтун на столько талантливый человек неиссякаемой инициативы и амбиций, что Министр Зимы королевства Хан никак не нарадуется и готов поделиться энергией пылкого чиновника с миром, отправив его куда угодно, лишь бы эти таланты, инициатива и амбиции были где-нибудь подальше от Рьёран в Лояне. Как результат, Суаньтун получает билет в столицу Сай для знакомства с научными практиками уже обретшего императора королевства. И казалось бы, при чём здесь опера и модные расцветки шёлка.

Мы были на краю Рьёран...
Пир во время чумы - стиль жизни столицы королевства Хан, до сих пор удерживающегося на плаву лишь благодаря прекрасной армии и балансу сил в правительстве, которое не мешает людям выживать. Но второе лицо королевства Сюн, принцесса Рахиль, прибывшая с визитом, обескуражена таким положением дел. А ещё принцесса хочет вина, экскурсию по ночной столице и магнитный камень на крышку ледника.

Ангел купил Chanel
Какое событие в жизни девушки может быть более ответственным, чем выбор нового платья? Никаких компромиссов, никаких сделок с совестью, только любовь с первого взгляда и веление сердца, воплощённые в шелках и драгоценных нитях. Особенно, если платьем будет заниматься человек, успевший узнать прекрасную девушку в нетривиальных обстоятельствах. Лучшие тусовки в Лояне, а лучшие платья для тусовок у Суаньтуна.

Сны за стеной из хризантем
Провинциальный театр - это непосредственная игра неумелых актёров, неловкие трюки, нестройная музыка и зрители, искренне радующиеся безыскусному развлечению. Суаньтун на подобном празднике жизни оказался исключительно по вине нерасторопности чиновников провинциального города и энтузиазму неунывающего Ятсена. И никто не предупреждал инженера-архитектора, что после всех мучений ему ещё придётся и близко общаться с местными "талантами".

Летние этюды эгалитаризма
Не смотря на то, что Канси закрыл собой главную вакансию королевства Хан всего несколько месяцев назад, новоизбранный Император убеждён, что полностью контролирует ситуацию. С самых юных лет созерцая бескомпромиссную схватку в многочисленных залах Рьёран, Суаньтун с самодовольным энтузиазмом принял повышение ставок. Вот только кирин убеждена, что у Императора и царедворцев нет времени на политику - надо спасать королевство. И в итоге создаёт политический же прецедент.

Короля делает свита
Император королевства Сай прибывает в столицу Хан с дипломатическим визитом. На повестке дня подписание кипы бумаг, на которые Канси возлагает большие надежды. Вот только захочет ли Ландзин, или хоть кто-нибудь из свиты обоих императоров, их оправдать?

Наименьшее зло следует почитать благом
Его Величество никогда не считал нужным уделять слишком много внимания своему кирину. Она избрала его на трон королевства Хан, выполнив своё предназначение, а дальнейшее её не касается. Однако не из того плода рибоку выросла Рисецу, чтобы придерживаться установленного кем-то статус-кво.

Цветок и десертная ложечка
Его Величество Император Канси празднует пятилетие своего блистательного правления. Пускай не всё население королевства почувствовало мудрость и заботу новой династии так, как рассчитывало, на вершине Рьёран в огромном банкетном зале всех всё устраивает. Ведь вина столько, что им можно наполнить океан Пустоты, а фейерверки достанут до самого Тентея.

Сон, вызванный полётом исоку вокруг плода рибоку
Морское путешествие - это очень успокаивающе. Что особенно ценно, учитывая плавание в два месяца длинной на празднование трёхсотлетия династии Эн. И вот, вы на огромном быстроходном судне, слушаете симфонию волн и ветра, обрамлённую пением моряков; высоко в небе кричат чайки, а глубоко в трюме корабля скребётся нечто зловещее... И речь не о тухлой капусте.

Для стариков нет королевства: Следуй за мной
Его Величество Император Канси - известный ценитель искусства. Прибыв в королевство Эн на трёхсотлетний юбилей династии, властитель западных земель не мог отказать себе в удовольствии с пристрастием оценить культурные достижения чужой страны. И, возможно, несколько увлёкся, блуждая по бесконечным залам незнакомых дворцов и широким аллеям тенистых парков. Однако, в своих поисках идеального произведения искусства, а главное - выхода из сложившегося положения, Канси оказался не один.

Wine and women and wonderful vices
Welcome to the cult of Dionysus

Неоправданно тяжела жизнь императора, а подданные недалёки и несведущи в считывании пожеланий своего избранного Небом владыки: лучезарный Канси так и не получил вина. Взамен этого ему предстояло провести экскурсию.

- Все дворцы необъятного Рьёран в самом центре нашего любимого отечества отныне являют собой безупречный танец космической гармонии, на миг и во веки веков застывший в белоснежном камне, багряном дереве и обсидиановой терракоте, скрытый от непосвящённых глаз за вуалью из облаков и золота. Но всё великое имеет начало. И павильон Пяти стихий – исток, прозорливо выкопанный родник, спустя годы до краёв наполнивший реки иссохшей земли. Мы будем рады показать той, что бережёт покой Хан Сайхо, одно из самых ранних Наших безупречных творений.

Самое лучшее – создано тобой самим. Это касается и комплиментов. Император сам себе польстил как никто из его подданных, и Канси это было известно. Но сегодняшняя ночь слишком хороша, чтобы думать о недостроенном дворце Безмятежного долголетия.

- Ехэнара, Луна спустившаяся с холодного и высокого неба на Наш прекрасный корабль, направь флот к храму, вместившему в себя исток гармонии. Твой император желает направиться к павильону Пяти стихий и показать его той, что на сегодняшний вечер стала проводником воли Тайхо.

Властный голос императора, на первых же словах которого стихло журчанье голосов и мерные всплески вёсел, достиг носа праздничной лодки. На других судах, заметив перемену, резко перестали грести.

- Ваше Величество! Ваша воля будет исполнена, павильон предстанет пред Вами, как Рьёран перед Генбу.

Актриса описала рукой в воздухе дугу, красный шёлк рукава взвился к небу сигнальным факелом. Рядом Ятсен уже надиктовывал послание для птицы оуми, коей предстояло передать послание на берег: императора следовало окружать подобающими почестями в любом уголке дворцового комплекса. Гребцы по правому борту налегли на вёсла – лодке предстояло развернуться и направиться в противоположную сторону. Подле Канси, наконец, возник догадливый слуга и наполнил кубок императора.

- Путь нам предстоит не близкий, - Канси обратился к служанке Хан Сайхо таким тоном, словно им предстояло пересечь океан Пустоты, - но и Наш рассказ не будет коротким. Благословенный Император Со Касим…

Лодка содрогнулась от удара, скрежет деревянных бортов раскатился по озеру, придворные дамы подняли крик, разрываемый истошным визгом Химико, которым можно было бы отпугивать йома в период безвластия. Владыка запада едва не пролил на себя вино, звонко лопнуло несколько фонарей, гребцы повскакивали со своих мест. В за мгновение поднявшемся переполохе никто и не заметил громкого всплеска, раздавшегося откуда-то со стороны носа. Произошедшее было столь неожиданно, что большинство не поняло, что вообще случилось, но во имя соблюдения придворных обычаев Хан люди предпочли действовать так, как и окружающие – паниковать и совершать бессмысленные жесты руками. Канси, в этот самый момент упоминавший Со Касима и много нелестного перебиравший в голове о прежнем императоре, решил было, что это покойный владыка решил покарать его за дерзость и восстал из своей усыпальницы.

- На нас напал Тотецу?
- Йома?
- А помните, когда Хан Сайхо впервые почтила своим присутствием Лоян…
- Человек в воде!
- Ятсен! Помогите кто-нибудь Ятсену!
- Ваше Величество, не волнуйтесь…
- Мы не волнуемся. Мы лишь надеемся, что соседним кораблём управлял не Знаменосец флота.
- Нет, Ваше Величество, эта честь выпала Генералу пехоты…
- Тогда Мы спокойны. – Канси пригубил вина, после чего поднялся со своего места.

Соседние лодки, убравшие вёсла, не ожидали резкого манёвра со стороны «флагмана». Шедшее по правому борту судно ещё не остановилось, продолжая двигаться по инерции, в то время как желавшие угодить императору и продемонстрировать перед дамами свою силу аристократы расстарались со рвением, достойным иного применения. Императорская лодка, круто повернув, не оставила никакого пространства для манёвра генералу пехоты, результатом чего стало столкновение, взбодрившее пресытившуюся публику.

Канси прошествовал к носу судна, дабы, как и следует императору, лицом встретить бурю. Впрочем, хмельного Ятсена, в момент удара занятого птицей-посланником и не удержавшегося на носу, уже доставали из воды.

- Не суетись! – Одно из вёсел вытаскивали из паза, с тем чтобы подать его нечаянному утопающему.
- Ятсен, Ятсен, мой милы Ятсен!
- Госпожа Химико, прошу вас, сохраняйте спокойствие. Берите пример с госпожи Ехенары! – Последнюю фразу незнакомый Канси аристократ процедил сквозь зубы по слогам, явно не понимая, как по вежливому отодвинуть в сторону мешавшуюся женщину. Случайно сбросить в воду и её было бы чрезмерной неловкостью.
- Господин Ятсен, хватайтесь за весло!
- Да аккуратнее, по голове ему не попади.
- Мёртвого его будет вылавливать сложнее. А ещё это бесславно оборвёт превосходную карьеру в Министерстве Неба. – Император не удержался от шутки, наблюдая за прекрасно умевшим плавать Ятсеном, которому окружающая суета лишь мешала выбраться из воды.

Широкий конец весла всё-таки оказался в воде рядом с мужчиной. Чиновник ухватился за деревяшку, после чего стал терпеливо дожидаться расторопности от своих неумелых спасителей. Когда Ятсена подтянули к лодке, мужчина без труда ухватился за край борта, но и тут ему решили помочь, ухватившись за мокрую одежду и попытавшись затащить на судно. Результатом стал лишь треск шёлка и новый возглас со стороны дам. Однако, как и любому мучению приходит конец, финал обрела и спасательная операция.

- Ваше Величество, Ваш подданный героически спасён Вашими подданными. Ни один золотистый карп не пострадал. – Ятсен изобразил поклон на столько, на сколько это было возможно в расползающейся одежде.
- О Ятсен! Ты... такой мокрый. – Девушка скорчила брезгливую мину, вызывав у Ехэнары искреннюю усмешку.
- Прекрасная Химико, я бы предложил и тебе искупаться, но, боюсь, вода покажется слишком холодной. Однако, она удивительно бодрит.
- Довольно на сегодня купания. Подайте Ятсену покрывало. Ехэнара, путеводная звезда нашего флота, Мы продолжаем путь. Только проследите за гребцами. А то они и Дзюю найдут в этом озере.

Указав Ятсену на место под балдахином, Канси направился назад к своему вину.

Подпись автора

Если подданные говорят, что их король добр - значит его царствование не удалось.

Внешний вид:
Вытянутый овал лица, разделённый чёткими линиями прямого носа и тонких губ; каштановые волосы, усы и борода безупречно уложены; умные карие глаза устремлены мимо собеседника.
Неизменно облачён в роскошные императорские одежды, которые стоят в 52 раза больше, чем обычный житель королевства Хан зарабатывает за всю жизнь.
Состояние:
Солнцелик
Хроника:
Бог - это Солнце. А Солнце - это Я.
Активные эпизоды:
На перекрёстке, рядом с деревом, через дорогу от святилища. Ибинь
Суаньтун на столько талантливый человек неиссякаемой инициативы и амбиций, что Министр Зимы королевства Хан никак не нарадуется и готов поделиться энергией пылкого чиновника с миром, отправив его куда угодно, лишь бы эти таланты, инициатива и амбиции были где-нибудь подальше от Рьёран в Лояне. Как результат, Суаньтун получает билет в столицу Сай для знакомства с научными практиками уже обретшего императора королевства. И казалось бы, при чём здесь опера и модные расцветки шёлка.

Мы были на краю Рьёран...
Пир во время чумы - стиль жизни столицы королевства Хан, до сих пор удерживающегося на плаву лишь благодаря прекрасной армии и балансу сил в правительстве, которое не мешает людям выживать. Но второе лицо королевства Сюн, принцесса Рахиль, прибывшая с визитом, обескуражена таким положением дел. А ещё принцесса хочет вина, экскурсию по ночной столице и магнитный камень на крышку ледника.

Ангел купил Chanel
Какое событие в жизни девушки может быть более ответственным, чем выбор нового платья? Никаких компромиссов, никаких сделок с совестью, только любовь с первого взгляда и веление сердца, воплощённые в шелках и драгоценных нитях. Особенно, если платьем будет заниматься человек, успевший узнать прекрасную девушку в нетривиальных обстоятельствах. Лучшие тусовки в Лояне, а лучшие платья для тусовок у Суаньтуна.

Сны за стеной из хризантем
Провинциальный театр - это непосредственная игра неумелых актёров, неловкие трюки, нестройная музыка и зрители, искренне радующиеся безыскусному развлечению. Суаньтун на подобном празднике жизни оказался исключительно по вине нерасторопности чиновников провинциального города и энтузиазму неунывающего Ятсена. И никто не предупреждал инженера-архитектора, что после всех мучений ему ещё придётся и близко общаться с местными "талантами".

Летние этюды эгалитаризма
Не смотря на то, что Канси закрыл собой главную вакансию королевства Хан всего несколько месяцев назад, новоизбранный Император убеждён, что полностью контролирует ситуацию. С самых юных лет созерцая бескомпромиссную схватку в многочисленных залах Рьёран, Суаньтун с самодовольным энтузиазмом принял повышение ставок. Вот только кирин убеждена, что у Императора и царедворцев нет времени на политику - надо спасать королевство. И в итоге создаёт политический же прецедент.

Короля делает свита
Император королевства Сай прибывает в столицу Хан с дипломатическим визитом. На повестке дня подписание кипы бумаг, на которые Канси возлагает большие надежды. Вот только захочет ли Ландзин, или хоть кто-нибудь из свиты обоих императоров, их оправдать?

Наименьшее зло следует почитать благом
Его Величество никогда не считал нужным уделять слишком много внимания своему кирину. Она избрала его на трон королевства Хан, выполнив своё предназначение, а дальнейшее её не касается. Однако не из того плода рибоку выросла Рисецу, чтобы придерживаться установленного кем-то статус-кво.

Цветок и десертная ложечка
Его Величество Император Канси празднует пятилетие своего блистательного правления. Пускай не всё население королевства почувствовало мудрость и заботу новой династии так, как рассчитывало, на вершине Рьёран в огромном банкетном зале всех всё устраивает. Ведь вина столько, что им можно наполнить океан Пустоты, а фейерверки достанут до самого Тентея.

Сон, вызванный полётом исоку вокруг плода рибоку
Морское путешествие - это очень успокаивающе. Что особенно ценно, учитывая плавание в два месяца длинной на празднование трёхсотлетия династии Эн. И вот, вы на огромном быстроходном судне, слушаете симфонию волн и ветра, обрамлённую пением моряков; высоко в небе кричат чайки, а глубоко в трюме корабля скребётся нечто зловещее... И речь не о тухлой капусте.

Для стариков нет королевства: Следуй за мной
Его Величество Император Канси - известный ценитель искусства. Прибыв в королевство Эн на трёхсотлетний юбилей династии, властитель западных земель не мог отказать себе в удовольствии с пристрастием оценить культурные достижения чужой страны. И, возможно, несколько увлёкся, блуждая по бесконечным залам незнакомых дворцов и широким аллеям тенистых парков. Однако, в своих поисках идеального произведения искусства, а главное - выхода из сложившегося положения, Канси оказался не один.

Wine and women and wonderful vices
Welcome to the cult of Dionysus

Солнцеликому и великолепному пришлось подождать, пока слуги оботрут Ятсена. Император сиятелен и всемогущ, однако лучи его величия греют не более, чем далёкие звёзды. Тем временем вокруг непрестанно суетилась Мура, Канси, наконец, услышал имя служанки, и всеми силами мешала: зацепила стопку покрывал, едва не сбила с ног мальчишку с вином и назойливо перебивала мысли своими причитаниями. Девушка так громко вопрошала к императору за прощение перед Ятсеном, что её услышал сам полуночный купальщик, успевший к тому моменту разочароваться в Химико - стоило ему подмочить свою «репутацию», как красавица сразу же перестала им интересоваться. Заметив перемену в фокусе внимания фаворита и притомившись от суеты, бессмысленной, как танец песчинок в поднявшемся облаке пыли, император решил перепоручить исполняющую обязанности кирина инициатору этой идеи. Тем более всемудрый император вспомнил, кто эта служанка.

Приёмная дочь Оджиджи, из-за заметной даже для саг разницы в возрасте, повсеместно при дворе именовалась его внучкой, что порой приводило к курьёзным вопросам. Бородатый старик не имел детей, от того внезапное наличие «внучки» порождало презабавные гипотезы у незнающих. Глава совета включили свою протеже в число приближенных слуг Хан Тайхо в надежде, что это поможет ему контролировать неугомонную Рисецу. И каков результат? Кирин может быть уже резвится вдалеке от дворцового официоза на деревенском празднике в честь своего избранника. А служанка, призванная следить за совестью королевства, пьёт вино с императором и беспокоится о том, не прогневается ли на неё фаворит его величества. Типичный Хан.

- Мура, преданная дочь нашего королевства, достойная служить самой Хан Тайхо, в падении Ятсена за борт повинны лишь вино да жестокосердие Химико. Не бери на себя вину в том, чего не совершала. – Император занял место на подушках под балдахином, приняв одновременно и вальяжную и величественную позу, откинув спину на высокий валик. - Но для Нас важны любые чаяния всех Наших подданных. И если тебе угодно испросить прощения у Ятсена, то вот он. Совсем рядом. В знак примирения займи место рядом с ним. И пусть все волнения оставят тебя.

- Госпожа Мура, Его Величество всенепременно правы. Я только лишь смею надеяться, что госпожа Химико не услышала столь суровых слов. - Уже относительно сухой, закутанный поверх порванных щелков одеялом, Ятсен светился желанием продолжить веселье. – Осмелюсь заметить, да не будет это сравнение кощунством, что вы столь же беспокойны, как Её Светлость.

Не смотря на упоминание ветренной актрисы, Ятсен решил, что робкая восторженная и близкая синица определённо лучше гордого и глуповатого журавля, не желающего покидать насест на носу корабля. Однако Мура заполнила возникшую было паузу не обменом комплиментами с фаворитом, а дифирамбами императору, упомянув историю с йома в поместье Гьяцо. По правилам дворцового этикета для самых маленьких, верный ход: как можно говорить в присутствии его величества о ком-то другом, менее достойном. Однако за сегодняшний вечер эта история звучала уже не один раз, от чего Канси ещё больше укрепился во мнении, что подрастающая аристократия совершенно не разбирается в выборе чая.

- Надеюсь, в памяти потомков я останусь не только благодаря этому эпизоду.

Император смерил Муру любопытным взглядом. Прекрасная зелёная синица на столько глупа или вопиюще неосторожна? Упоминать без повода в присутствии владыки о своём близком знакомстве с дочерью опального чиновника весьма рискованная инициатива. Даже для ближайшей служанки кирина. Сакико находилась при дворе по той лишь причине, что непомерно огромное состояние Гьяцо, повинного в многочисленных растратах, а главное – в создании угрозы жизни для на тот момент будущего императора, удачно пополнило пустую казну королевства. Не лучший повод, чтобы похвалить императора за его храбрость.

- Но благодаря этому эпизоду всем Вашим подданым должно быть ясно, почему именно Вы, а не кто-либо ещё, был избран Хан Тайхо. Только человек, готовый самоотверженно бороться, хоть голыми руками, с любой угрозой, но при этом тонко чувствующий высокую культуру нашего королевства, достоен занимать трон Хан.

Будь Канси более сентиментален, на его глазах навернулись бы слёзы умиления от столь очаровательной лести. Вся лодка подхватила слова Ятсена, сказанные достаточно громко, чтобы все подданые осушили кубки за своего великолепного правителя.

- Я выполнил то, что должен был сделать на моём месте любой житель Хан. – Забраться в тесный шкаф в обнимку с дочерью своего начальника. Такой вот ханский патриотизм. Император мог бы расхохотаться от своего собственного лицемерия, выпей он меньше вина. – Мура, от чего вы так и не приняли признание о вашем прощении от Ятсена? Садитесь рядом с ним. Нам плыть ещё добрую треть озера.

Ятсен отодвинул часть покрывала, которым до сих пор был накрыт, чтобы освободить для девушки больше места подле себя. И сделал это слишком неосторожным жестом, от чего плотная ткань сползла в сторону и облачённый во всё ещё мокрый рваный шёлк мужчина стал выглядеть несколько неприлично. Канси же продолжил рассказывать о событиях восьмилетней давности, преподнося их в театрально-эпическом ключе, возможно, уже мысленно рисуя себе декорации монументальной постановки. Вопрос Муры стал последним доводом в пользу того, что со слухами возможно бороться единственным способом – самому их придумывать.

***

- Ваше Величество! Павильон Пяти стихий! Светоч будущего, сияющий для нас, подобно маяку.

Возглас Ехэнары застал Канси, Ятсена и Муру посреди объятого алчным пламенем особняка, в окружении смертельного танца йома и языков огня. Будущий император защищал дочь министра Зимы от бафуку, вокруг которого живым щитом носился рой кинген.

- Дорогая Мура, вынужден пока прервать свой рассказ на самом интересном. Но будьте уверены, что вы узнаете последние события в самом скором времени. Пока же вас в той же степени увлечёт удивительный символизм и красота павильона.

С этими словами Канси поднялся с подушек и подошёл к борту лодки. Озеро всё также мирно плескалось о борта расплавленным тёмным зеркалом, отражая блики и неясные силуэты. Набережная и сам павильон светились в ореоле огней, отпугивавших мрак ночи, и как будто плыли над водной гладью навстречу лодке императора. Острые, круто вздёрнутые края высокой шестигранной крыши постройки стремились вверх и словно протыкали небо, через прорехи в котором лился звёздный свет. Духи стихий, блестевшие золотом на обсидиане черепицы, казалось вот-вот юркими тенями спрыгнут вниз или устремятся в космос. К пяти стенам павильона примыкали пределы, каждый из которых венчал широкий низкий купол-блюдце. Всё сооружение, объёмное, но лёгкое, создавало впечатление сказочного шатра, в тени которого пять стихий во веки вечные будут помогать жителям королевства.

- На этом месте на Рьёран Хан сошёл первый кирин в нашей истории, благословивший долгие славные века нашей истории. От этого места проводник воли Тентея совершил тысячу шагов на встречу восходящему солнцу. Где ныне возвышается дворец Верховной гармонии, сердце королевства Хан. Каждый из пределов павильона олицетворяет одну из стихий, являющихся основой нашего мира. Центральный купол: Тентей, единство всего сущего. Одно целое с проводником своей воли. Шестая грань павильона, лишённая предела, предназначена для императора, избранного инструмента, исполнителя божественного предназначения. Владыка, обретая Небесный Мандат, вступает в единение с космосом и гармонией, вершит высший замысел.

С обрамлённой каменным кружевом балюстрады набережной донеслись чарующие звуки занявшего своё место оркестра. Лодки подошли к причалу.

Подпись автора

Если подданные говорят, что их король добр - значит его царствование не удалось.

Внешний вид:
Вытянутый овал лица, разделённый чёткими линиями прямого носа и тонких губ; каштановые волосы, усы и борода безупречно уложены; умные карие глаза устремлены мимо собеседника.
Неизменно облачён в роскошные императорские одежды, которые стоят в 52 раза больше, чем обычный житель королевства Хан зарабатывает за всю жизнь.
Состояние:
Солнцелик
Хроника:
Бог - это Солнце. А Солнце - это Я.
Активные эпизоды:
На перекрёстке, рядом с деревом, через дорогу от святилища. Ибинь
Суаньтун на столько талантливый человек неиссякаемой инициативы и амбиций, что Министр Зимы королевства Хан никак не нарадуется и готов поделиться энергией пылкого чиновника с миром, отправив его куда угодно, лишь бы эти таланты, инициатива и амбиции были где-нибудь подальше от Рьёран в Лояне. Как результат, Суаньтун получает билет в столицу Сай для знакомства с научными практиками уже обретшего императора королевства. И казалось бы, при чём здесь опера и модные расцветки шёлка.

Мы были на краю Рьёран...
Пир во время чумы - стиль жизни столицы королевства Хан, до сих пор удерживающегося на плаву лишь благодаря прекрасной армии и балансу сил в правительстве, которое не мешает людям выживать. Но второе лицо королевства Сюн, принцесса Рахиль, прибывшая с визитом, обескуражена таким положением дел. А ещё принцесса хочет вина, экскурсию по ночной столице и магнитный камень на крышку ледника.

Ангел купил Chanel
Какое событие в жизни девушки может быть более ответственным, чем выбор нового платья? Никаких компромиссов, никаких сделок с совестью, только любовь с первого взгляда и веление сердца, воплощённые в шелках и драгоценных нитях. Особенно, если платьем будет заниматься человек, успевший узнать прекрасную девушку в нетривиальных обстоятельствах. Лучшие тусовки в Лояне, а лучшие платья для тусовок у Суаньтуна.

Сны за стеной из хризантем
Провинциальный театр - это непосредственная игра неумелых актёров, неловкие трюки, нестройная музыка и зрители, искренне радующиеся безыскусному развлечению. Суаньтун на подобном празднике жизни оказался исключительно по вине нерасторопности чиновников провинциального города и энтузиазму неунывающего Ятсена. И никто не предупреждал инженера-архитектора, что после всех мучений ему ещё придётся и близко общаться с местными "талантами".

Летние этюды эгалитаризма
Не смотря на то, что Канси закрыл собой главную вакансию королевства Хан всего несколько месяцев назад, новоизбранный Император убеждён, что полностью контролирует ситуацию. С самых юных лет созерцая бескомпромиссную схватку в многочисленных залах Рьёран, Суаньтун с самодовольным энтузиазмом принял повышение ставок. Вот только кирин убеждена, что у Императора и царедворцев нет времени на политику - надо спасать королевство. И в итоге создаёт политический же прецедент.

Короля делает свита
Император королевства Сай прибывает в столицу Хан с дипломатическим визитом. На повестке дня подписание кипы бумаг, на которые Канси возлагает большие надежды. Вот только захочет ли Ландзин, или хоть кто-нибудь из свиты обоих императоров, их оправдать?

Наименьшее зло следует почитать благом
Его Величество никогда не считал нужным уделять слишком много внимания своему кирину. Она избрала его на трон королевства Хан, выполнив своё предназначение, а дальнейшее её не касается. Однако не из того плода рибоку выросла Рисецу, чтобы придерживаться установленного кем-то статус-кво.

Цветок и десертная ложечка
Его Величество Император Канси празднует пятилетие своего блистательного правления. Пускай не всё население королевства почувствовало мудрость и заботу новой династии так, как рассчитывало, на вершине Рьёран в огромном банкетном зале всех всё устраивает. Ведь вина столько, что им можно наполнить океан Пустоты, а фейерверки достанут до самого Тентея.

Сон, вызванный полётом исоку вокруг плода рибоку
Морское путешествие - это очень успокаивающе. Что особенно ценно, учитывая плавание в два месяца длинной на празднование трёхсотлетия династии Эн. И вот, вы на огромном быстроходном судне, слушаете симфонию волн и ветра, обрамлённую пением моряков; высоко в небе кричат чайки, а глубоко в трюме корабля скребётся нечто зловещее... И речь не о тухлой капусте.

Для стариков нет королевства: Следуй за мной
Его Величество Император Канси - известный ценитель искусства. Прибыв в королевство Эн на трёхсотлетний юбилей династии, властитель западных земель не мог отказать себе в удовольствии с пристрастием оценить культурные достижения чужой страны. И, возможно, несколько увлёкся, блуждая по бесконечным залам незнакомых дворцов и широким аллеям тенистых парков. Однако, в своих поисках идеального произведения искусства, а главное - выхода из сложившегося положения, Канси оказался не один.

Wine and women and wonderful vices
Welcome to the cult of Dionysus

Канси наслаждался, взирая на своё детище. Ныне уже почти весь Рьёран был преображён согласно его замыслу, по выверенным лекалам безупречных идей его гения. Но павильон Пяти стихий оставался всё также любим, хотя император без труда находил теперь в нём недостатки. Одно из первых его монументальных творений, которое, как позже казалось долгие годы спустя, было как будто и последним. Впечатлительная Мура, приходившая в восторг от яркого вычурного слова, блестевшего драгоценного украшения, закрученного ветром тонкого лепестка, светилась искренним восхищением и поедала взглядом набережную с павильоном. И пока Ятсен, как кот, запутавшийся в гирлянде к празднику Весны, возился с пледом и пытался выбраться из подушек, не растеряв достоинства, девушка провозгласила тост. Вернее, это была декламация чистого порыва души, но для пьяных аристократов подобное было уже слишком сложно. Так что слова искреннего восхищения, может быть даже высшего откровения, были расценены исключительно как отличное предложение поднять кубки.

Слуги вновь засуетились, перекидывая друг другу канаты и швартуя лодки. Оркестр заиграл нечто лирическое и одновременно пафосное. Кажется, это был мотив из какой-то ныне невероятно популярной сайской оперы: недавний визит императора Ландзина всколыхнул светское общество, пробудив в нём интерес к культуре соседнего королевства. Бессмертные на фоне восхищались справедливостью и уместностью слов Муры, вновь провозглашали что только возможно за всё хорошее во имя владыки запада, и заливали в себя вино. Ятсен только-только закончил войну с подушками и отвлёкся на Химико. Ехэнара нежданно растворилась в пёстрой шёлковой толпе. А Канси уже сошёл на гранит набережной, приглашая Муру последовать за собой. Её искренние слова заслуживали того, чтобы побыть рядом с императором ещё какое-то время. Особенно в ситуации, когда вряд ли кто-то способен слушать лекцию по архитектуре.

- Вы так хотели взглянуть на павильон как можно ближе. Так пойдёмте. Все гости пока слишком счастливы, чтобы обратить свой взор на нечто более вечное, чем кувшин с вином. Воспользуемся этим. – Слова прозвучали так, словно Канси собирался предложить Муре нечто большее, чем ночную экскурсию по пустому павильону. Однако сейчас правитель был таким же заложником чрезмерного употребления вина, как и весь его двор.

Император и служанка сайхо ступили под высокий свод павильона, уходивший высоко-высоко, теряясь в переплетении резьбы, ярко-раскрашенных причудливых зверей и невероятных растений. Музыка стала почти неслышна, тяжёлые золотые шёлковые кисти облачения Канси беззвучно скользили по переплетениям рисунка мраморных плит. Звук шагов стеснялся создаваемого эха и старался сбежать как можно скорее. Свет звёзд заглядывал через многочисленные окна, скрытые в крыше, от чего всё пространство тонуло в серебристом сумраке, прозрачной вуали ночи. Контуры колонн и горельефов играли друг с другом, стремясь убежать на стены. Мужчина и девушка вышли на середину зала павильона. В центре пола дракон обвивал жемчужину, а в пять сторон расходились лучи звезды, указывая на огромные мраморные экраны в каждом из пределов.

- Мы слышали от своих подданных, что если встать в центре жемчужины мудрости, в свете звёзд, то следует загадать желание. И оно всенепременно сбудется. Дорогая Мура, у вас есть исключительная возможность. Не желаете ею воспользоваться? Мы даже можем отойти, дабы не делить жемчужину.

Подпись автора

Если подданные говорят, что их король добр - значит его царствование не удалось.

Внешний вид:
Вытянутый овал лица, разделённый чёткими линиями прямого носа и тонких губ; каштановые волосы, усы и борода безупречно уложены; умные карие глаза устремлены мимо собеседника.
Неизменно облачён в роскошные императорские одежды, которые стоят в 52 раза больше, чем обычный житель королевства Хан зарабатывает за всю жизнь.
Состояние:
Солнцелик
Хроника:
Бог - это Солнце. А Солнце - это Я.
Активные эпизоды:
На перекрёстке, рядом с деревом, через дорогу от святилища. Ибинь
Суаньтун на столько талантливый человек неиссякаемой инициативы и амбиций, что Министр Зимы королевства Хан никак не нарадуется и готов поделиться энергией пылкого чиновника с миром, отправив его куда угодно, лишь бы эти таланты, инициатива и амбиции были где-нибудь подальше от Рьёран в Лояне. Как результат, Суаньтун получает билет в столицу Сай для знакомства с научными практиками уже обретшего императора королевства. И казалось бы, при чём здесь опера и модные расцветки шёлка.

Мы были на краю Рьёран...
Пир во время чумы - стиль жизни столицы королевства Хан, до сих пор удерживающегося на плаву лишь благодаря прекрасной армии и балансу сил в правительстве, которое не мешает людям выживать. Но второе лицо королевства Сюн, принцесса Рахиль, прибывшая с визитом, обескуражена таким положением дел. А ещё принцесса хочет вина, экскурсию по ночной столице и магнитный камень на крышку ледника.

Ангел купил Chanel
Какое событие в жизни девушки может быть более ответственным, чем выбор нового платья? Никаких компромиссов, никаких сделок с совестью, только любовь с первого взгляда и веление сердца, воплощённые в шелках и драгоценных нитях. Особенно, если платьем будет заниматься человек, успевший узнать прекрасную девушку в нетривиальных обстоятельствах. Лучшие тусовки в Лояне, а лучшие платья для тусовок у Суаньтуна.

Сны за стеной из хризантем
Провинциальный театр - это непосредственная игра неумелых актёров, неловкие трюки, нестройная музыка и зрители, искренне радующиеся безыскусному развлечению. Суаньтун на подобном празднике жизни оказался исключительно по вине нерасторопности чиновников провинциального города и энтузиазму неунывающего Ятсена. И никто не предупреждал инженера-архитектора, что после всех мучений ему ещё придётся и близко общаться с местными "талантами".

Летние этюды эгалитаризма
Не смотря на то, что Канси закрыл собой главную вакансию королевства Хан всего несколько месяцев назад, новоизбранный Император убеждён, что полностью контролирует ситуацию. С самых юных лет созерцая бескомпромиссную схватку в многочисленных залах Рьёран, Суаньтун с самодовольным энтузиазмом принял повышение ставок. Вот только кирин убеждена, что у Императора и царедворцев нет времени на политику - надо спасать королевство. И в итоге создаёт политический же прецедент.

Короля делает свита
Император королевства Сай прибывает в столицу Хан с дипломатическим визитом. На повестке дня подписание кипы бумаг, на которые Канси возлагает большие надежды. Вот только захочет ли Ландзин, или хоть кто-нибудь из свиты обоих императоров, их оправдать?

Наименьшее зло следует почитать благом
Его Величество никогда не считал нужным уделять слишком много внимания своему кирину. Она избрала его на трон королевства Хан, выполнив своё предназначение, а дальнейшее её не касается. Однако не из того плода рибоку выросла Рисецу, чтобы придерживаться установленного кем-то статус-кво.

Цветок и десертная ложечка
Его Величество Император Канси празднует пятилетие своего блистательного правления. Пускай не всё население королевства почувствовало мудрость и заботу новой династии так, как рассчитывало, на вершине Рьёран в огромном банкетном зале всех всё устраивает. Ведь вина столько, что им можно наполнить океан Пустоты, а фейерверки достанут до самого Тентея.

Сон, вызванный полётом исоку вокруг плода рибоку
Морское путешествие - это очень успокаивающе. Что особенно ценно, учитывая плавание в два месяца длинной на празднование трёхсотлетия династии Эн. И вот, вы на огромном быстроходном судне, слушаете симфонию волн и ветра, обрамлённую пением моряков; высоко в небе кричат чайки, а глубоко в трюме корабля скребётся нечто зловещее... И речь не о тухлой капусте.

Для стариков нет королевства: Следуй за мной
Его Величество Император Канси - известный ценитель искусства. Прибыв в королевство Эн на трёхсотлетний юбилей династии, властитель западных земель не мог отказать себе в удовольствии с пристрастием оценить культурные достижения чужой страны. И, возможно, несколько увлёкся, блуждая по бесконечным залам незнакомых дворцов и широким аллеям тенистых парков. Однако, в своих поисках идеального произведения искусства, а главное - выхода из сложившегося положения, Канси оказался не один.

Wine and women and wonderful vices
Welcome to the cult of Dionysus

Если бы в основе досужих скучных слухов, коими переполнена вся жизнь во дворце, как закрома скупца, действительно лежала правдивая легенда, то Канси получил возможность править вечно. Или наоборот: его должна была немедленно поразить молния Тентея, дабы безутешная Рисецу споро выбрала нового рачительного императора, прямолинейного и жёсткого, как Тэхирих в далёком пустынном Сюн. Или, быть может, трудолюбивого и справедливого, как Ландзин в Сай? Набожного, как фанатичный чудак из Кё? Великодушного, как простачка из Со? Канси посмотрел на жемчужину мудрости, молочно-белую мраморную поверхность которой укрывала зыбь тени Муры. Мужчина попытался отогнать от себя морок сомнения: в Хан был свой, особенный император; столь же не похожий на остальных властителей, как королевства отличаются друг от друга. 

А сомнения ли? От чего в столь спокойный и благостный момент в голову закрались столь ядовитые мысли? Или весь праздник отрава неуверенности терзала императора, заставляя его то вспоминать недобрым словом своего предшественника, то в своём воображении язвить Рисецу; сторониться своей собственной свиты, а после вести беседы с наивной ставленницей Оджиджи? Канси вспомнил себя прежнего: Суаньтуна. Яркого представителя золотой молодёжи Лояна, бесконечно далёкого от проблем людей, среди которых он жил, но до краёв наполненного идеями о высоких и прекрасных вещах. Теперь он блистательный и коварный политик, окружённый тайной полицией «военных» времён Со Касима и роскошью церемониала с гравюр эпохи Цзяцина. Тщеславный идеалист, решивший перестроить государство не через репрессии или законы, а в самом прямом смысле слова. Его грандиозные проекты верны и необходимы, или же всё морок искренней веры и подспудное желание остаться в истории? Последнее Канси точно удалось: даже если его правление закончится прямо сейчас, ещё не скоро удастся изыскать в казне, у знати и в обезглавленных королевствах столь огромные средства на новые стройки.

- Пусть это будет искренним желанием каждого жителя Хан, и нам не потребуется древней магии из преданий и легенд.

Путник избран и определил дорогу. Каждый шаг стоит чьих-то жизней и судеб, но не потому ли кирин столь долго выбирает императора. У многих ли хватит сил сделать свою мечту законом для своих земель. К добру или к худу. Юная девушка, переполненная восторгом и счастьем момента вряд ли могла скачать нечто иное, но Канси, за какие-то мгновения утомлённый накатившим цунами сомнений, не собирался размышлять о том, не было ли всё произошедшее исключительно искусной неосознанной манипуляцией.

- Тогда не стой на пороге своего счастья. Следуй за мной.

Канси потребовалось время, чтобы прийти в себя и продолжить играть установленный идеальный церемониал в сверкающем театре, от того мужчина оказался невероятно краток. Мура, искренняя и честная, вряд ли могла вообразить треволнения, охватившие императора не её словах. Владыке же хотелось быстрее отойти от треклятого места желаний, перейти к действию и ногами да несущественным разговорами выбить из головы неприятные мысли, совсем неуместные на празднике пятилетия своего правления.

- Пять линий – пять лучей звезды, пять лучей сияющей жемчужины. Разбегаются к пяти пределам, каждый из которых посвящён одной из стихий, одному из столпов всего сущего. Пять движений, пять фаз. Они заключены в вечное движение порождения, а по линиям возможно проследить и силы преодоления. В центре пределов высятся экраны с горельефами, посвящёнными стихиям, окружённые всем тем, что их олицетворяет. – Император, рассказывая больше самому себе, прошёл в направлении случайной арки, обозначавшей вход в предел. В сумраке не было видно символов движения, от того Канси осознал стихию, к которой пришёл, лишь когда приблизился к мраморному экрану. – Металл.

Убийца или правильная власть. Тоска.

- Символ осени, наполняющий энергией алмазы. Власть, разумная, справедливая, преисполненная достоинства и чести. Стрела, бьющая точно в цель и пробивающая любую броню. Плуг, вгрызающийся в землю. Металл рождён землёй и созидает силу воды. Разрушаем огнём и губителен для дерева. Всё сказанное отражено в фигурах и иероглифах: разверзнутых недрах земли, проистекающих реках, высоких лесах и уничтожающем пламени. Предел наполнен церемониальным оружием и орудиями труда. Иероглиф фазы помещён в центр купола, но во тьме ночи его вряд ли удастся разглядеть.

С тоской скользя взглядом по бесчисленным деталям, каждая из которых была подробно отрисована на километрах чертежей, по потушенным светильникам и символам алмаза, Канси повернулся лицом ко входу. Меж высоких резных колонн стояли Ятсен и Ехэнара.

- Ваше Величество, мы неоднократно были в павильоне Пяти стихий, но только благодаря Вашим словам мы узрели истинную его красоту. Пред нами приоткрылся полог, скрывающий безупречность гениального творения. – Ятсен успел переодеться и вновь выглядел как безупречный модник, словно и не было незапланированного ночного купания.

- Мы не упустили ни одного Вашего слова и не смели прервать Вас. Между тем музыканты заняли свои места: Ваши подданные захотели танца. Будете ли Вы снисходительны к желанию жителей Вашего королевства? Вечер прошёл, уже близиться к концу и ночь. Полагается ли проводить её достойно?

Ехэнара и Ятсен склонились в поклоне, а снаружи донёсся отголосок чьего-то крика и весёлый смех:
- Играйте, играйте, громче, веселее, включите музыку, или я за себя не отвечаю, не будь я…

Подпись автора

Если подданные говорят, что их король добр - значит его царствование не удалось.

Внешний вид:
Вытянутый овал лица, разделённый чёткими линиями прямого носа и тонких губ; каштановые волосы, усы и борода безупречно уложены; умные карие глаза устремлены мимо собеседника.
Неизменно облачён в роскошные императорские одежды, которые стоят в 52 раза больше, чем обычный житель королевства Хан зарабатывает за всю жизнь.
Состояние:
Солнцелик
Хроника:
Бог - это Солнце. А Солнце - это Я.
Активные эпизоды:
На перекрёстке, рядом с деревом, через дорогу от святилища. Ибинь
Суаньтун на столько талантливый человек неиссякаемой инициативы и амбиций, что Министр Зимы королевства Хан никак не нарадуется и готов поделиться энергией пылкого чиновника с миром, отправив его куда угодно, лишь бы эти таланты, инициатива и амбиции были где-нибудь подальше от Рьёран в Лояне. Как результат, Суаньтун получает билет в столицу Сай для знакомства с научными практиками уже обретшего императора королевства. И казалось бы, при чём здесь опера и модные расцветки шёлка.

Мы были на краю Рьёран...
Пир во время чумы - стиль жизни столицы королевства Хан, до сих пор удерживающегося на плаву лишь благодаря прекрасной армии и балансу сил в правительстве, которое не мешает людям выживать. Но второе лицо королевства Сюн, принцесса Рахиль, прибывшая с визитом, обескуражена таким положением дел. А ещё принцесса хочет вина, экскурсию по ночной столице и магнитный камень на крышку ледника.

Ангел купил Chanel
Какое событие в жизни девушки может быть более ответственным, чем выбор нового платья? Никаких компромиссов, никаких сделок с совестью, только любовь с первого взгляда и веление сердца, воплощённые в шелках и драгоценных нитях. Особенно, если платьем будет заниматься человек, успевший узнать прекрасную девушку в нетривиальных обстоятельствах. Лучшие тусовки в Лояне, а лучшие платья для тусовок у Суаньтуна.

Сны за стеной из хризантем
Провинциальный театр - это непосредственная игра неумелых актёров, неловкие трюки, нестройная музыка и зрители, искренне радующиеся безыскусному развлечению. Суаньтун на подобном празднике жизни оказался исключительно по вине нерасторопности чиновников провинциального города и энтузиазму неунывающего Ятсена. И никто не предупреждал инженера-архитектора, что после всех мучений ему ещё придётся и близко общаться с местными "талантами".

Летние этюды эгалитаризма
Не смотря на то, что Канси закрыл собой главную вакансию королевства Хан всего несколько месяцев назад, новоизбранный Император убеждён, что полностью контролирует ситуацию. С самых юных лет созерцая бескомпромиссную схватку в многочисленных залах Рьёран, Суаньтун с самодовольным энтузиазмом принял повышение ставок. Вот только кирин убеждена, что у Императора и царедворцев нет времени на политику - надо спасать королевство. И в итоге создаёт политический же прецедент.

Короля делает свита
Император королевства Сай прибывает в столицу Хан с дипломатическим визитом. На повестке дня подписание кипы бумаг, на которые Канси возлагает большие надежды. Вот только захочет ли Ландзин, или хоть кто-нибудь из свиты обоих императоров, их оправдать?

Наименьшее зло следует почитать благом
Его Величество никогда не считал нужным уделять слишком много внимания своему кирину. Она избрала его на трон королевства Хан, выполнив своё предназначение, а дальнейшее её не касается. Однако не из того плода рибоку выросла Рисецу, чтобы придерживаться установленного кем-то статус-кво.

Цветок и десертная ложечка
Его Величество Император Канси празднует пятилетие своего блистательного правления. Пускай не всё население королевства почувствовало мудрость и заботу новой династии так, как рассчитывало, на вершине Рьёран в огромном банкетном зале всех всё устраивает. Ведь вина столько, что им можно наполнить океан Пустоты, а фейерверки достанут до самого Тентея.

Сон, вызванный полётом исоку вокруг плода рибоку
Морское путешествие - это очень успокаивающе. Что особенно ценно, учитывая плавание в два месяца длинной на празднование трёхсотлетия династии Эн. И вот, вы на огромном быстроходном судне, слушаете симфонию волн и ветра, обрамлённую пением моряков; высоко в небе кричат чайки, а глубоко в трюме корабля скребётся нечто зловещее... И речь не о тухлой капусте.

Для стариков нет королевства: Следуй за мной
Его Величество Император Канси - известный ценитель искусства. Прибыв в королевство Эн на трёхсотлетний юбилей династии, властитель западных земель не мог отказать себе в удовольствии с пристрастием оценить культурные достижения чужой страны. И, возможно, несколько увлёкся, блуждая по бесконечным залам незнакомых дворцов и широким аллеям тенистых парков. Однако, в своих поисках идеального произведения искусства, а главное - выхода из сложившегося положения, Канси оказался не один.

Wine and women and wonderful vices
Welcome to the cult of Dionysus