На первом этаже таверны не стихали шум голосов, смех, крики и бесконечные разговоры. По сравнению с морозной прохладой улиц, там царило тепло и манящие, вкусные ароматы. Обычно, здесь собирались городские жители, чтобы провести время в приятной компании, у радушных хозяев. Красивое помещение, уровня столицы, крепкие, гладкие столы и стулья из хорошего дерева, поддерживающие потолочные балки, столбы блестели на солнце. Тускло, оно отражалось в стеклах, гладило поверхности бумажных фонариков, проникало сквозь изрезанные деревянные украшения. Люди и вещи пропитались запахом фруктового вина, жаренных свинины, утки и курицы с рисом, не считая специй. Работники сновали туда-сюда, желая записать все пожелания и исполнить их, а, если вы обладали острым слухом, то могли бы и услышать ворчание поваров с кухни.
Маленький динамичный мир, где собрались представители всех сословий и, где к каждому находили особенный подход.
Для Цзинсуна эта таверна была куда роднее, чем дом или императорский театр, но, лишь из-за отношения к гостям. Сменятся владельцы – заведение исчезнет, как мимолётное видение. Где, потом, искать место с настолько вкусной едой? «Довольный путник» начал своё существование года три назад, когда одна супружеская пара купила его у прежних владельцев и принялась вести своё дело. Тао и его жена Мей были благословлены небесами на это дело. Они всегда знали и помнили, что любит тот или иной гост и старались удовлетворить все требования. О значимости сытного обеда, оба знали не понаслышке. О своей репутации они беспокоились, прогоняя грубиянов и желающих подраться, вычисляя их способом, который ведали сами, никому не раскрывая свои тайны.
Благочестивая супружеская пара производила неизгладимое впечатление на окружающих. Когда-то они были бродячими артистами, но скопили денег и посвятили жизнь тому, что было по душе. Благородные не по происхождению, но по поступкам и поведению: неудивительно, что их таверна всего была полна клиентов.
– Цзинсун, что за аппетит?! Волчий, – засмеялась хозяйка, – Ты спустился с Рьёран, чтобы помочь нам разбогатеть? Обычно, перед Новым годом, ты не заглядываешь сюда.
Йома неторопливо опустошил свою чашу с вином, сохраняя безразличный вид.
– Сегодня нет репетиций, так? Поэтому, и здесь, чтобы наестся от пуза? – пробасил хозяин с лестницы второго этажа. На лицо он был некрасив, словно разбойник, и вид имел пугающий, с широкими плечами, накаченными руками. Бывший силач, он остался им до сих пор. – Принеси ему ещё рыбы, – окликнул он одного из слуг, указывая на старого друга.
Молодой слуга пожал плечами, оглядывая взглядом место за столом, где сидел изрядно проголодавшийся гость: грязных тарелок и опустошённых бутылок было больше, чем должно хватит взрослому человеку, но умчался на кухню, быстро вернувшись с заказом.
– Незапланированный выходной, вот и вся причина. И, вас давно не видел, – отрывисто ответил актер, взглянув наверх. – Как можно позабыть старых друзей, что помогали мне в представлениях? Мы делим одну кровь на троих.
Муж и жена переглянулись и рассмеялись.
– Это было слишком давно. Твоё социальное положение заметно улучшилось: одежда, обувь, украшения. Ты думать иначе стал. Не пора ли найти невесту? Добрая покладистая жена станет украшением дома и отрадой для сердца.
– Актер в императорском театре – не самая выгодная партия, – холодно отрезал йома и улыбнулся, демонстрируя клыки. – А, если и так, то в первую брачную ночь она не доживёт до рассвета.
Супруги вновь переглянулись, на этот раз, взволнованно.
– Богатый покровитель или покровительница, как отличный вариант. Но… – йома брезгливо поморщился, словно от вкуса уксуса. Или от него? – все они одинаковы, небожители. Меня не тянет ни к одному из них. Даже, великий покровитель, посланный небесами, не сможет меня унять. Особенно, если не один я у него буду.
Хозяйка таверны поправила причёску и мягко улыбнулась:
– Каждое наше действие, что по своей воле, лишь попытка наполнить хрупкий сосуд души. Духовое важнее телесного, но тебе, в бесконечных приготовлениях, так трудно до этого дойти. Может быть, волк и могущественнее, но волчица – мудрее.
– Отстань от него, Мей. Ему жена нужна такая, чтобы умела свинью на вертел насадить да поджарить! – посмеялся басом Тао, спустившись с лестницы и утянул жену работать.
Цзинсун улыбнулся уголками губ: эти двое были такими странными. Такими странными для городских шоухи.
Перед праздниками, люди активно совершали покупки, гуляли и помогали жить торговцам да держателям чайных и таверн. В «Довольном путнике» их ждали всей душой. Сегодня горожане стремились посетить новую театральную постановку, а, значит, после неё, они разбредутся по закусочным и тавернам за горячим чаем и вкусным ужином. Конечно, всем хотелось увидеть представление, вспомнить свою прежнюю жизнь, но супруги будут хлопотать у себя, чтобы встретить каждого радушно и гостеприимно. Выгода, есть выгода.
Демонический слух то угасал, подобно утреннему фонарю, то ловил голоса и шорохи. Вгрызаясь в очередной кусок мяса, йома услышал о хорошенькой небожительнице с необычным цветом волос. Он не помнил её имени, но видел несколько раз и не забыл. Такой цвет волос забудешь, как же. Она слишком выделялась из толпы своими волосами.
«Не у одного меня сегодня свободный день», – мысленно подметив, йома расплатился рё, поднялся из-за стола, оставляя пустые тару и посуду, и покинул уютное гнездо, встречая морозный воздух лицом. Вредно это для кожи.
Чтобы соответствовать людям, он надел привычный комплект нижней одежды, хакама и дзяпао, отыскал зимнюю обувь и привязал на пояс холщовый мешочек с монетами, даже изображал, как холодно выбраться из жаркого рая в этот жестокий мир. Забавляясь, оглядывал тех, кто принимал его за мелкого аристократа, из-за длинных ногтей. Тёр нежнее веко, когда снежинки попадали в глаза, боясь размазать краску. В толпе он проскальзывал между людьми, кого-то пропускал, где-то обходил, срезал путь между строениями. Цзинсун изредка улыбался, слыша, как скрипел под ногами снег, и всё больше лелеял желание сорваться в лес, ударить лапой по стволу пушистой ели и покрыться, по самые острые уши, пушисто-колючими хлопьями, чихая и фыркая от попавшего в нос и рот снега.
Новый год, как и другие праздники, был для него сигналом к будущим репетициям, а не поводом сметать с полок всё, что не успели скупить. Он искренне не понимал значения этого праздника. Сжигание благовоний, фейерверки, семейные и праздничные ужины, праздник фонарей, уборка в доме? Какой в этом был толк? Он жил слишком долго, чтобы каждый год не смазывался в голове, превращаясь в бесконечную карусель огней. Он наводил уборку и сжигал благовония, потому что нравились действия, но покупки? Ему некому было покупать подарки.
Около одной из закусочных, от которой веяло корицей и зелёным чаем, актёр заметил знакомую причёску и, хмыкнув, растворился в толпе. Скоро начнётся представление, нужно купить билет и занять место. Цзинсун сомневался в посещении, но остро нуждался в новых впечатлениях и ощущениях, в другой обстановке, а что может быть лучше, чем совместить приятное с полезным? Сегодня новая постановка театра Ноо, почему бы не посмотреть и не нахвататься опыта? Впереди – бесконечная вечность.
- Подпись автора
Рык и веера
Внешний вид: кожа светлая, нежная, бархатная. Гибкое тело. Собирает длинные волосы в хвост или зацепляет несколько прядей заколками. Имеет правильные черты лица. Карие глаза подводит чёрной краской. Даже в виде человека сохраняет длинные ногти. Одежда: нательная рубашка, длинные штаны, верхний халат с широкими рукавами, пояс и яркая обувь.
Демон, очарованный людьми: трёххвостый белый волк, размером с коня, бело-серого окраса с характерным гребнем из белой шерсти на спине. Волчья маска на голове, на шее – подвеска.
Состояние: интересуется происходящим или спит между репетициями.
Хроника: Мне все равно, мне просто любопытно
Активные эпизоды:
Неземное притяжение
Сны за стеной из хризантем
Сон в летнюю ночь
Встреча у лесного озера
Защищать и бесить. До конца твоих дней
=
