Утром познав истину, вечером можно умереть.

- Могли бы взять кидзю. – Ятсен уже несколько минут ёрзал, путаясь в подоле халата, пытаясь устроиться поудобнее.
- Например? – Суаньтун, полулежавший на огромных подушках, отогнул край шерстяной занавеси и выглянул наружу.

Карета покинула Лоян, съехав с мощёной городской дороги на грунтовую, что и определило мучения Ятсена. Экипаж плавно качало из стороны в сторону на раскисшей от недавнего дождя дороге, словно это была лодка на середине медленной реки.

- Иньти. А ты бы взял… Иньми. – Карету неожиданно тряхнуло и привставший в этот момент Ятсен стукнулся головой о крышу.
- На козлах? – Суаньтун, обернувшийся на звук удара к Ятсену, расплылся в улыбке, что сгладило язвительность ответа. – А мокиоку тебе отец больше не доверяет?
- После того, как у меня увели Кану – нет. – Угрюмый Ятсен плюхнулся на первую попавшуюся подушку, раздражённо потирая темя и сверля злым взглядом мчащуюся по синему шёлку золотистую комету. – Ну ладно. Взял бы своего пегаса. А я, как и положено какому-то секретарю, был бы на козле.
- И чтобы я делал потом два часа перед главными воротами, ожидая твоего прилёта?

Суаньтун вернулся было к созерцанию окрестностей, но карета поравнялась с группой беженцев, угрюмо чавкавших по грязи босыми ногами. Лица людей, измождённые тяжёлой работой, голодом и горем, покрытые слоем грязи и пепла, не выражали ничего, кроме бездушной тоски. Ещё одну деревню королевства разорили йома, засуха, наводнение, падёж скота, лесной пожар или всё вместе взятое. И отчаявшиеся люди, как и сотни до них, решили искать убежища в столице; они ещё не знали, что всего лишь пополнят армию голодающих оборванцев на улицах. Колесо экипажа попало в глубокую лужу, вылетевший из-под него веер брызг окатил жалкую процессию. Какой-то мужчина поднял голову и встретился взглядом с Суаньтуном. Инженер-архитектор предпочёл задёрнуть занавеси, и посмотреть на Ятсена, главной проблемой которого теперь стала попавшая между подушками пола халата. Возница прикрикнул на кого-то, после чего карету качнуло ещё раз: в лужу угодило следующее колесо. В массивном экипаже, способном вместить шестерых пассажиров, устланном подушками и оббитом изнутри синим шёлком с золотым и серебряным шитьём, это лёгкое неудобство почти не почувствовалось.

- Как думаешь, сегодня мне удастся произвести впечатление на Химико? – Ятсен, наконец, покончил со своими злоключениями и устроился наподобие того, как это сделал Суаньтун ещё в самом начале пути.

Суаньтун лишь закатил глаза, скорчил слащавую гримасу и вновь отогнул край шерстяной ткани. Группа беженцев осталась уже позади, и перед взглядом мужчины тянулись лишь кроны плодовых деревьев, выглядывавшие из-за высоких заборов усадеб.

Чиновники из Министерства Зимы ехали на праздник в честь предстоящей свадьбы очередной младшей дочери заместителя Министра Осени Гьяцо. Изначально на мероприятии должны были присутствовать отцы Суаньтуна и Ятсена, но уважаемые мужи нашли повод избежать неприятного им общества, послав вместо себя сыновей. Про Гьяцо шутили, что он родился заместителем министра, нянчил на руках Кэшунь и видел первых йома – на столько стар был сановник. Он застал ещё годы правления императора Цзяцина, бывшего до Со Касима, Аюке и Мяньнина, но так и не смог выслужиться до поста министра. С годами моложавый старец, на вид ему было не многим более сорока лет, стал невероятно мелочным и тщеславным: при любой возможности пускал пыль в глаза и всячески всем сообщал о важности своей роли в правительстве. А в последнее время Гьяцо погряз в ностальгии по временам императора, которого и сам то уже толком не помнил, из-за чего поползли слухи о его долгожданной отставке. Так что праздник обещал стать особенно пышным.

Карета достигла ворот загородного поместья Гьяцо. Слуга отворил дверь экипажа: Суаньтун, и следом Ятсен, вышли на широкую аллею, белоснежной прямой стремившейся к парадному входу. Инженер-архитектор бросил взгляд на отцовское транспортное средство. Определённо, это был один из самых роскошных экипажей, что пока прибыли на праздник. Айсиньгёро, хоть и сообщил Гьяцо, что не сможет присутствовать, поскольку выполняет отданное им лично ранее поручение, настоял, чтобы Суаньтун взял парадных выезд семьи; он знал, что заместитель министра оценит это гораздо выше кидзю и избавит «молодых людей» от лишних минут своего общества.

- Добрый день, госпожа Илина.
- Добрый день, господин Суаньтун. Господин Ятсен.

Мимо Ятсена и Суаньтуна прошла госпожа Илина, сановница министерства Осени, в сопровождении двух своих дочерей. Девушки, красневшие под слоем белил, не подняли взгляда на мужчин и проследовали хвостом за матерью. Сегодня, кроме радости за предстоящую свадьбу Мэй, Суаньтун вспомнил её имя, ещё предстояло посмотреть на первый выход в свет дочерей из других семейств, в той или иной степени связанных с напыщенным Гьяцо. Его празднества отличный фон для подобного события.

Вслед за Илиной и её дочерями Суаньтун и Ятсен дошли до главного входа в поместье, освящённого десятками ярких праздничных фонарей и являвшегося по сути настоящим дворцом, окружённым парком с озёрами и целой деревней из домов прислуги и служебных построек.

- Мне кажется, даже перед императорским дворцом львы меньше.
- Может себе позволить. Ты ещё не видел фонтана с черепахами в центре сада.

Перед гостями распахнули тяжёлые двери, пропустив в анфиладу, заполненную музыкой, шорохом одежд и тихими разговорами. Представившись хозяину дома и выслушав монолог об ответственности своих отцов, верных наставлениям великих императоров, о воли Тентея, благосклонности Небес и счастливом отцовстве мужчины почти сразу разминулись: Ятсен отправился разыскивать Химико. А инженер-архитектор, неспешно пройдя через вереницу залов, поздоровавшись с несколькими гостями, поговорив о количестве работы в Министерстве Осени, проектах Министерства Зимы и выслушав пожелания здоровья своему отцу, добрался до сада, вместилища гостей-мизантропов. Здесь было гораздо спокойнее и тише; и сюда выбирались люди, которым пришлось присутствовать на празднике, но которые по тем или иным причинам не хотели обсуждать крой платья Мэй, количество любовниц её будущего мужа или же обилие закусок на столах.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/fd/bb/6/307987.jpg[/icon][nick]Суаньтун[/nick][status]Инженер-архитектор Министерства Зимы[/status]

Подпись автора

Если подданные говорят, что их король добр - значит его царствование не удалось.

Внешний вид:
Вытянутый овал лица, разделённый чёткими линиями прямого носа и тонких губ; каштановые волосы, усы и борода безупречно уложены; умные карие глаза устремлены мимо собеседника.
Неизменно облачён в роскошные императорские одежды, которые стоят в 52 раза больше, чем обычный житель королевства Хан зарабатывает за всю жизнь.
Состояние:
Солнцелик
Хроника:
Бог - это Солнце. А Солнце - это Я.
Активные эпизоды:
На перекрёстке, рядом с деревом, через дорогу от святилища. Ибинь
Суаньтун на столько талантливый человек неиссякаемой инициативы и амбиций, что Министр Зимы королевства Хан никак не нарадуется и готов поделиться энергией пылкого чиновника с миром, отправив его куда угодно, лишь бы эти таланты, инициатива и амбиции были где-нибудь подальше от Рьёран в Лояне. Как результат, Суаньтун получает билет в столицу Сай для знакомства с научными практиками уже обретшего императора королевства. И казалось бы, при чём здесь опера и модные расцветки шёлка.

Мы были на краю Рьёран...
Пир во время чумы - стиль жизни столицы королевства Хан, до сих пор удерживающегося на плаву лишь благодаря прекрасной армии и балансу сил в правительстве, которое не мешает людям выживать. Но второе лицо королевства Сюн, принцесса Рахиль, прибывшая с визитом, обескуражена таким положением дел. А ещё принцесса хочет вина, экскурсию по ночной столице и магнитный камень на крышку ледника.

Ангел купил Chanel
Какое событие в жизни девушки может быть более ответственным, чем выбор нового платья? Никаких компромиссов, никаких сделок с совестью, только любовь с первого взгляда и веление сердца, воплощённые в шелках и драгоценных нитях. Особенно, если платьем будет заниматься человек, успевший узнать прекрасную девушку в нетривиальных обстоятельствах. Лучшие тусовки в Лояне, а лучшие платья для тусовок у Суаньтуна.

Сны за стеной из хризантем
Провинциальный театр - это непосредственная игра неумелых актёров, неловкие трюки, нестройная музыка и зрители, искренне радующиеся безыскусному развлечению. Суаньтун на подобном празднике жизни оказался исключительно по вине нерасторопности чиновников провинциального города и энтузиазму неунывающего Ятсена. И никто не предупреждал инженера-архитектора, что после всех мучений ему ещё придётся и близко общаться с местными "талантами".

Летние этюды эгалитаризма
Не смотря на то, что Канси закрыл собой главную вакансию королевства Хан всего несколько месяцев назад, новоизбранный Император убеждён, что полностью контролирует ситуацию. С самых юных лет созерцая бескомпромиссную схватку в многочисленных залах Рьёран, Суаньтун с самодовольным энтузиазмом принял повышение ставок. Вот только кирин убеждена, что у Императора и царедворцев нет времени на политику - надо спасать королевство. И в итоге создаёт политический же прецедент.

Короля делает свита
Император королевства Сай прибывает в столицу Хан с дипломатическим визитом. На повестке дня подписание кипы бумаг, на которые Канси возлагает большие надежды. Вот только захочет ли Ландзин, или хоть кто-нибудь из свиты обоих императоров, их оправдать?

Наименьшее зло следует почитать благом
Его Величество никогда не считал нужным уделять слишком много внимания своему кирину. Она избрала его на трон королевства Хан, выполнив своё предназначение, а дальнейшее её не касается. Однако не из того плода рибоку выросла Рисецу, чтобы придерживаться установленного кем-то статус-кво.

Цветок и десертная ложечка
Его Величество Император Канси празднует пятилетие своего блистательного правления. Пускай не всё население королевства почувствовало мудрость и заботу новой династии так, как рассчитывало, на вершине Рьёран в огромном банкетном зале всех всё устраивает. Ведь вина столько, что им можно наполнить океан Пустоты, а фейерверки достанут до самого Тентея.

Сон, вызванный полётом исоку вокруг плода рибоку
Морское путешествие - это очень успокаивающе. Что особенно ценно, учитывая плавание в два месяца длинной на празднование трёхсотлетия династии Эн. И вот, вы на огромном быстроходном судне, слушаете симфонию волн и ветра, обрамлённую пением моряков; высоко в небе кричат чайки, а глубоко в трюме корабля скребётся нечто зловещее... И речь не о тухлой капусте.

Для стариков нет королевства: Следуй за мной
Его Величество Император Канси - известный ценитель искусства. Прибыв в королевство Эн на трёхсотлетний юбилей династии, властитель западных земель не мог отказать себе в удовольствии с пристрастием оценить культурные достижения чужой страны. И, возможно, несколько увлёкся, блуждая по бесконечным залам незнакомых дворцов и широким аллеям тенистых парков. Однако, в своих поисках идеального произведения искусства, а главное - выхода из сложившегося положения, Канси оказался не один.

Wine and women and wonderful vices
Welcome to the cult of Dionysus

Едва Суньтун вдохнул полной грудью влажный воздух, наполненный предчувствием приближающегося вечера, и задумался над осмотром скульптур, разбросанных по всему саду, среди них был и «Воин», вышедший из-под резца знаменитого Лунмэ, как услышал неумело скрываемый звук шагов.

- Господин Суаньтун! Мы вас нашли!

Из-за необъятного куста, украшенного красными лентами, под шорох платьев и беззаботный звенящий смех, к мужчине вылетела щебечущая стайка актрис Императорского театра. Им предстояло сыграть на празднестве несколько сцен из «Летящего журавля», и девушки как раз направлялись в отведённые для подготовки к выступлению комнаты. Но, разумеется, они не могли всего лишь сухо «как мина Гьяцо» поздороваться с Суаньтуном, «главным выдумщиком королевства». Им надо было застать его врасплох, «как монах Чугандру» и уговорить «почтить своим присутствием представление», ведь «все гости будут смотреть на Мэй, Мэй будет смотреть на своего жениха, жених будет смотреть в потолок», а прекрасную игру, кроме как инженеру-архитектору министерства Зимы, и оценить будет более некому. Суаньтун дал себя уговорить, за что получил десяток благодарностей, одно извинение за след на чёрном шёлке халата и лучшее место в просторном зале, отведённом под представление.

Перепоручив Суаньтуна своему покровителю, Ван Шифу, высокопоставленному сановнику из министерства Неба, актрисы ушли готовиться к спектаклю. Девушки опасались, что их случайно обнаруженный за кустами ценитель, известный своим непредсказуемым нравом, может и передумать. Впрочем, их опасения были напрасными. Едва гости, решившие посмотреть представление, заметили Суаньтуна, обратной дороги для него уже не было: ибо чьё мнение об игре, костюмах и декорациях они потом будут выдавать за своё?

После «Летящего журавля» мужчине пришлось долго говорить о культуре, снова желать небесной гармонии жениху и невесте, слушать причитания Ятсена, что Химико его по-прежнему игнорирует, и отвечать на массу вопросов о крое последнего платья для Кэшунь и декорациях к «Королю Жёлтого моря». Вновь выбраться в сад Суаньтуну удалось только к середине вечера, будучи уже обременённым вином и изящной заколкой с пушистыми перьями. Вино было внутри сановника, заколка в руках. И если с алкоголем всё было ясно, то украшение досталось мужчине совершенно случайно. Одна из актрис вручила его Суаньтуну вместе с улыбкой: «господин инженер-архитектор найдёт даму, которой недостаёт заколки».

- Здравствуйте, господин Суаньтун. Как поживает ваш достопочтенный отец?

Определённо, сегодня у мужчины наблюдался кризис уединения. И Суаньтун, пока поворачивался к новой разрушительнице своих планов по поиску скульптуры Лунмэ, с приятной тоской вспомнил прошлогодний маскарад.

- Госпожа Унн. – Мужчина ответил поклоном подошедшей к нему девушке. – В добром здравии. И всё время, отпущенное ему Небом, полностью посвящает Министерству Осени. Как и ваш достопочтенный отец, господин Фута?

Поскольку Айсиньгёро, как и его предки, занимал высокий пост в министерстве, Суаньтун с детства знал всех разновозрастных отпрысков коллег и руководителей своего отца. Собственно, все служащие каждого министерства, с поправкой на ранги, были объединены родственными связями и некой клановой культурой, которая подразумевала и разнообразные празднества, на одном из которых мужчине и представили дочь Министра Осени, разительно похожую на своего отца и, одновременно, совершенно иную. Хотя, кто помнил глубокоуважаемого Футу в ранней юности? Разве что Кэшунь да Гьяцо. Унн производила впечатление вулкана, скованного льдом и снегом суровых горных вершин. Неизменно вежливая и почтительная, даже, можно сказать, отстранённая, она часто выдавала себя нетерпеливым и пытливым взглядом, каковой было совершенно неожиданно обнаружить у столь юной особы.

- Как вам праздник – вы смотрели постановку нескольких сцен их «Летящего журавля»? Уважаемый Гьяцо пригласил сердце труппы Императорского театра. В том числе сестёр Ду Фу и Ду Цай. И не могу не спросить про платье невесты. – На этих словах, планировавший исключительно расплыться в любезностях и после удалиться к своему ненаглядному Лунмэ, Суаньтун вспомнил про заколку, что продолжал держать в руках. – Уверен, вы обратили внимание на перья птицы тау-ка.

Мужчина протянул девушке изящную, стилизованную под букет цветов, серебряную заколку, державшую несколько небольших пушистых перьев, белоснежных, как первый снег.

- Говорят, что эти перья вырастают у птицы только раз в год, когда ей предстоит заботиться о потомстве. Они должны греть птенцов в холодные зимние ночи королевства Рю. И скрывать их от хищников. Когда птенцы вырастают, перья опадают. И собиратели отправляются на поиски оставленных гнёзд, полных белоснежных перьев. В королевстве Рю они олицетворяют счастливое материнство и заботу матери о детях.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/fd/bb/6/307987.jpg[/icon][nick]Суаньтун[/nick][status]Инженер-архитектор Министерства Зимы[/status]

Подпись автора

Если подданные говорят, что их король добр - значит его царствование не удалось.

Внешний вид:
Вытянутый овал лица, разделённый чёткими линиями прямого носа и тонких губ; каштановые волосы, усы и борода безупречно уложены; умные карие глаза устремлены мимо собеседника.
Неизменно облачён в роскошные императорские одежды, которые стоят в 52 раза больше, чем обычный житель королевства Хан зарабатывает за всю жизнь.
Состояние:
Солнцелик
Хроника:
Бог - это Солнце. А Солнце - это Я.
Активные эпизоды:
На перекрёстке, рядом с деревом, через дорогу от святилища. Ибинь
Суаньтун на столько талантливый человек неиссякаемой инициативы и амбиций, что Министр Зимы королевства Хан никак не нарадуется и готов поделиться энергией пылкого чиновника с миром, отправив его куда угодно, лишь бы эти таланты, инициатива и амбиции были где-нибудь подальше от Рьёран в Лояне. Как результат, Суаньтун получает билет в столицу Сай для знакомства с научными практиками уже обретшего императора королевства. И казалось бы, при чём здесь опера и модные расцветки шёлка.

Мы были на краю Рьёран...
Пир во время чумы - стиль жизни столицы королевства Хан, до сих пор удерживающегося на плаву лишь благодаря прекрасной армии и балансу сил в правительстве, которое не мешает людям выживать. Но второе лицо королевства Сюн, принцесса Рахиль, прибывшая с визитом, обескуражена таким положением дел. А ещё принцесса хочет вина, экскурсию по ночной столице и магнитный камень на крышку ледника.

Ангел купил Chanel
Какое событие в жизни девушки может быть более ответственным, чем выбор нового платья? Никаких компромиссов, никаких сделок с совестью, только любовь с первого взгляда и веление сердца, воплощённые в шелках и драгоценных нитях. Особенно, если платьем будет заниматься человек, успевший узнать прекрасную девушку в нетривиальных обстоятельствах. Лучшие тусовки в Лояне, а лучшие платья для тусовок у Суаньтуна.

Сны за стеной из хризантем
Провинциальный театр - это непосредственная игра неумелых актёров, неловкие трюки, нестройная музыка и зрители, искренне радующиеся безыскусному развлечению. Суаньтун на подобном празднике жизни оказался исключительно по вине нерасторопности чиновников провинциального города и энтузиазму неунывающего Ятсена. И никто не предупреждал инженера-архитектора, что после всех мучений ему ещё придётся и близко общаться с местными "талантами".

Летние этюды эгалитаризма
Не смотря на то, что Канси закрыл собой главную вакансию королевства Хан всего несколько месяцев назад, новоизбранный Император убеждён, что полностью контролирует ситуацию. С самых юных лет созерцая бескомпромиссную схватку в многочисленных залах Рьёран, Суаньтун с самодовольным энтузиазмом принял повышение ставок. Вот только кирин убеждена, что у Императора и царедворцев нет времени на политику - надо спасать королевство. И в итоге создаёт политический же прецедент.

Короля делает свита
Император королевства Сай прибывает в столицу Хан с дипломатическим визитом. На повестке дня подписание кипы бумаг, на которые Канси возлагает большие надежды. Вот только захочет ли Ландзин, или хоть кто-нибудь из свиты обоих императоров, их оправдать?

Наименьшее зло следует почитать благом
Его Величество никогда не считал нужным уделять слишком много внимания своему кирину. Она избрала его на трон королевства Хан, выполнив своё предназначение, а дальнейшее её не касается. Однако не из того плода рибоку выросла Рисецу, чтобы придерживаться установленного кем-то статус-кво.

Цветок и десертная ложечка
Его Величество Император Канси празднует пятилетие своего блистательного правления. Пускай не всё население королевства почувствовало мудрость и заботу новой династии так, как рассчитывало, на вершине Рьёран в огромном банкетном зале всех всё устраивает. Ведь вина столько, что им можно наполнить океан Пустоты, а фейерверки достанут до самого Тентея.

Сон, вызванный полётом исоку вокруг плода рибоку
Морское путешествие - это очень успокаивающе. Что особенно ценно, учитывая плавание в два месяца длинной на празднование трёхсотлетия династии Эн. И вот, вы на огромном быстроходном судне, слушаете симфонию волн и ветра, обрамлённую пением моряков; высоко в небе кричат чайки, а глубоко в трюме корабля скребётся нечто зловещее... И речь не о тухлой капусте.

Для стариков нет королевства: Следуй за мной
Его Величество Император Канси - известный ценитель искусства. Прибыв в королевство Эн на трёхсотлетний юбилей династии, властитель западных земель не мог отказать себе в удовольствии с пристрастием оценить культурные достижения чужой страны. И, возможно, несколько увлёкся, блуждая по бесконечным залам незнакомых дворцов и широким аллеям тенистых парков. Однако, в своих поисках идеального произведения искусства, а главное - выхода из сложившегося положения, Канси оказался не один.

Wine and women and wonderful vices
Welcome to the cult of Dionysus

Суаньтун также слышал новости о передвижении йома в опасной близости от столицы, но не уделил им особого внимания. На втором десятилетии отсутствия императора это не было сколько-нибудь интересным событием: новое смазливое личико в свите поклонников Кэшунь и то вызывало больше разговоров. Так что отсутствие Министра Осени инженер-архитектор воспринял исключительно как явный признак скорой отставки Гьяцо. Не исключено, что это и стало основной причиной отсутствия на празднике отца юноши: Айсиньгёро желал лишний раз продемонстрировать свою самоотверженность службе, дабы получить, наконец, повышение.

- Благо королевства Хан для наших отцов превыше тёплого очага гостеприимного хозяина. Они живут во имя того, чтобы мы могли им насладиться. А уважаемый Гьяцо счастливейший человек, ибо его окружают столь преданные общему делу мужи.

Суаньтун улыбнулся словам Унн, когда речь дошла до театра. Он её видел мельком на нескольких представлениях в министерской ложе, сам мужчина неизменно размещался в посольской – в виду отсутствия послов оккупированную золотой молодёжью и друзьями Ван Шифу – но не думал, что милая девочка столь глубоко воспринимает сюжет и актёрскую игру.

- Госпожа Унн, вы знаток театра. Но «Летящий журавль» был очевидным выбором. Вы сами отметили, что уважаемый Гьяцо прекрасный организатор. А публика очень соскучилась по пронзительной постановке, забыв за несколько лет её неоднозначный финал, вызвавший в своё время множество споров. Все мы помним трогательную встречу наивной девушки из чайного дома у дороги и Гэна, вместе с гениальной Яо Ши проживали несколько дней блаженной неги грёз, но уже и не назовём имени другого путника, пришедшего через неделю. Вы можете не знать, но Яо Ши даже поступали письма с обвинениями в предательстве и угрозами. Хотя она всего лишь исполняла волю постановщика. Как это ни печально, но Яо Ши была слишком правдива на сцене.

И не слишком умна в жизни, как считал Суаньтун, относившийся к немногочисленной группе людей в некоторой степени обрадовавшихся уходу девушки из труппы Императорского театра.

- Боюсь, это произойдёт не скоро. Но я передам господину Ван Шифу, что у постановки сохраняются преданные поклонники.

Заколка ожидаемо обрадовала Унн, не сумевшую скрыть искреннюю радость и удивление от собеседника. Суаньтун на мгновение задумался над тем, что у девушки впереди ещё не меньше половины вечности, которую она проведёт со строгой миной в четырёх стенах министерства, но она не позволяется себе отпустить эмоции на волю даже в текущее короткое время относительной вседозволенности.

- Я в этом не сомневаюсь. – Мужчина слегка улыбнулся, не желая демонстрировать свой скептицизм относительно натуры Мэй. – Считайте, что это подарок, оставленный пролетевшим журавлём…

Инженер-архитектор хотел добавить ещё какую-нибудь сахарную сентенцию из своего безграничного запаса театральных цитат, но шум, повторяющийся раз за разом, всё более нарастающий и уже с трудом приглушаемый зелёной листвой деревьев, нельзя было списать на захмелевшего раньше времени и упавшего в фонтан гостя. Скрежет камня о камень стал уже слышен в поместье. Во всяком случае, в распахнутых дверях замерла до этого увлечённо беседовавшая пара.

- Надеюсь, это не «Воин» Лунмэ покинул свой пост. – То ли в шутку, то ли из опасения за сохранность скульптуры отметил в слух Суаньтун. Стоявшая в дверях девушка отреагировала на замечание улыбкой, но ближе прижалась к своему спутнику.

Покинули свои посты и побежали в глубь сада несколько стражников. Один из гостей торопливым шагом заспешил в сторону дома. Две пожилых женщины, судя по всему доживающие свой век бывшие служащие министерств, вычеркнутые из списка саг, застыли рядом с одной из клумб и теперь близоруко щурились и озирались по сторонам. Они слышали странный шум и торопливые шаги по гравию и камню, но никак не могли понять, что происходит. Спустя пару минут, когда тяжёлая и спорая поступь стражников стихла в глубине сада, в спустившихся сумерках стало вновь спокойно. Застывших в пугливом ожидании гостей окружала лишь прохлада завершающегося дня да переливы музыки, перекрывающие гомон разговоров. Возможно, кто-то успел подумать о йома, но такая идея казалась слишком фантастической. Поместье находилось совсем рядом к столице, от куда здесь могли взяться кровожадные монстры.

Прогуливавшиеся по террасе люди, застывшие ранее на своих местах, теперь улыбались друг другу с некоторым смущением. Всё-таки они находились в окружении бдительной и многочисленной охраны, а тут громкие и повторяющиеся звуки разбиваемого камня. Будто бригада строителей пошла кувалдами крушить каменную ограду. Или некое огромное существо решило разгромить всё на своём пути. Такое любого бы встревожило. Истошный человеческий вопль, раздавшийся из дальних зарослей сада, настолько пронзительный, что его причиной мог стать лишь необъяснимый ужас, смешанный с непереносимой болью, уже был встречен панически.

Музыканты затравленно смолкли, оборвав мелодию посередине ноты; все разговоры, возобновившиеся было на террасе, и не прекращавшиеся в доме, немедленно оборвались. К саду стянулась охрана со всего поместья. В воздухе сгустилась напряжённая тишина, пропитанная испугом и парафином. Несколько долгих минут люди боялись даже вздохнуть: гости на террасе уже опасались самого худшего, своим страхом гипнотизируя и всех присутствующих в доме, часть из которых не успела даже понять из-за чего все так переполошились, но подчинилась всеобщему поведению.

Гьяцо, явно недовольный тем, что нечто омрачило праздничную атмосферу торжества, быстрее прочих пришёл в себя и начал призывать гостей вернуться к веселью. Ни к чему переживать из-за какого-нибудь пьяницы, который свалился в овраг по ту сторону сада. А охрана поместья способна отразить атаку целой армии, даже если бы она возникла прямо сейчас перед главным входом.

Следующий душераздирающий человеческий крик даже не успел стихнуть: он ещё эхом метался в садовых постройках поместья, как оставшиеся рядом с домом несколько стражников бросились запирать двери и окна. Начальник охраны зычно приказал прислуге тащить засовы и тяжёлые ставни. А над разбитым перед террасой цветником пронеслась огромная чёрная тень, раскинувшая массивные звериные лапы, сопровождаемая длинным хвостом. С крыши посыпалась черепица, со звоном разбиваясь о каменные плиты, из конюшен донеслось истошное ржание и блеяние, в воздух взмыло несколько стрел, выпущенных успевшими выбежать из зарослей охранниками. А следом сгущающуюся ночь сотряс очередной, охваченный ужасом, человеческий предсмертный вопль.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/fd/bb/6/307987.jpg[/icon] [nick]Суаньтун[/nick][status]Инженер-архитектор Министерства Зимы[/status]

Подпись автора

Если подданные говорят, что их король добр - значит его царствование не удалось.

Внешний вид:
Вытянутый овал лица, разделённый чёткими линиями прямого носа и тонких губ; каштановые волосы, усы и борода безупречно уложены; умные карие глаза устремлены мимо собеседника.
Неизменно облачён в роскошные императорские одежды, которые стоят в 52 раза больше, чем обычный житель королевства Хан зарабатывает за всю жизнь.
Состояние:
Солнцелик
Хроника:
Бог - это Солнце. А Солнце - это Я.
Активные эпизоды:
На перекрёстке, рядом с деревом, через дорогу от святилища. Ибинь
Суаньтун на столько талантливый человек неиссякаемой инициативы и амбиций, что Министр Зимы королевства Хан никак не нарадуется и готов поделиться энергией пылкого чиновника с миром, отправив его куда угодно, лишь бы эти таланты, инициатива и амбиции были где-нибудь подальше от Рьёран в Лояне. Как результат, Суаньтун получает билет в столицу Сай для знакомства с научными практиками уже обретшего императора королевства. И казалось бы, при чём здесь опера и модные расцветки шёлка.

Мы были на краю Рьёран...
Пир во время чумы - стиль жизни столицы королевства Хан, до сих пор удерживающегося на плаву лишь благодаря прекрасной армии и балансу сил в правительстве, которое не мешает людям выживать. Но второе лицо королевства Сюн, принцесса Рахиль, прибывшая с визитом, обескуражена таким положением дел. А ещё принцесса хочет вина, экскурсию по ночной столице и магнитный камень на крышку ледника.

Ангел купил Chanel
Какое событие в жизни девушки может быть более ответственным, чем выбор нового платья? Никаких компромиссов, никаких сделок с совестью, только любовь с первого взгляда и веление сердца, воплощённые в шелках и драгоценных нитях. Особенно, если платьем будет заниматься человек, успевший узнать прекрасную девушку в нетривиальных обстоятельствах. Лучшие тусовки в Лояне, а лучшие платья для тусовок у Суаньтуна.

Сны за стеной из хризантем
Провинциальный театр - это непосредственная игра неумелых актёров, неловкие трюки, нестройная музыка и зрители, искренне радующиеся безыскусному развлечению. Суаньтун на подобном празднике жизни оказался исключительно по вине нерасторопности чиновников провинциального города и энтузиазму неунывающего Ятсена. И никто не предупреждал инженера-архитектора, что после всех мучений ему ещё придётся и близко общаться с местными "талантами".

Летние этюды эгалитаризма
Не смотря на то, что Канси закрыл собой главную вакансию королевства Хан всего несколько месяцев назад, новоизбранный Император убеждён, что полностью контролирует ситуацию. С самых юных лет созерцая бескомпромиссную схватку в многочисленных залах Рьёран, Суаньтун с самодовольным энтузиазмом принял повышение ставок. Вот только кирин убеждена, что у Императора и царедворцев нет времени на политику - надо спасать королевство. И в итоге создаёт политический же прецедент.

Короля делает свита
Император королевства Сай прибывает в столицу Хан с дипломатическим визитом. На повестке дня подписание кипы бумаг, на которые Канси возлагает большие надежды. Вот только захочет ли Ландзин, или хоть кто-нибудь из свиты обоих императоров, их оправдать?

Наименьшее зло следует почитать благом
Его Величество никогда не считал нужным уделять слишком много внимания своему кирину. Она избрала его на трон королевства Хан, выполнив своё предназначение, а дальнейшее её не касается. Однако не из того плода рибоку выросла Рисецу, чтобы придерживаться установленного кем-то статус-кво.

Цветок и десертная ложечка
Его Величество Император Канси празднует пятилетие своего блистательного правления. Пускай не всё население королевства почувствовало мудрость и заботу новой династии так, как рассчитывало, на вершине Рьёран в огромном банкетном зале всех всё устраивает. Ведь вина столько, что им можно наполнить океан Пустоты, а фейерверки достанут до самого Тентея.

Сон, вызванный полётом исоку вокруг плода рибоку
Морское путешествие - это очень успокаивающе. Что особенно ценно, учитывая плавание в два месяца длинной на празднование трёхсотлетия династии Эн. И вот, вы на огромном быстроходном судне, слушаете симфонию волн и ветра, обрамлённую пением моряков; высоко в небе кричат чайки, а глубоко в трюме корабля скребётся нечто зловещее... И речь не о тухлой капусте.

Для стариков нет королевства: Следуй за мной
Его Величество Император Канси - известный ценитель искусства. Прибыв в королевство Эн на трёхсотлетний юбилей династии, властитель западных земель не мог отказать себе в удовольствии с пристрастием оценить культурные достижения чужой страны. И, возможно, несколько увлёкся, блуждая по бесконечным залам незнакомых дворцов и широким аллеям тенистых парков. Однако, в своих поисках идеального произведения искусства, а главное - выхода из сложившегося положения, Канси оказался не один.

Wine and women and wonderful vices
Welcome to the cult of Dionysus

На роскошный куст, тот самый, в красных лентах, упало тело, сброшенное с крыши. Казалось, ноздри стражника ещё дрожали от дыхания, глаза ещё пытались моргнуть, прежде чем вперить стеклянный взор в тёмное небо, губы силились сложиться и произнести слова, а не только предсмертный вопль и хрип… Но рука разомкнулась и меч со звоном упал на дорожку сада. Доспех был разорван на животе, из ужасной раны торчал обломок кости, обрывки тканей и красное месиво. Алая кровь красила куст ярче праздничных лент. Суаньтун, пригвождённый ужасом к месту, не заметил, как Унн вцепилась в его локоть и попыталась было бежать в сторону дома. Она смотрела в другую сторону – на монстра, что уже спрыгнул с крыши. Треск, лязг, вой смешались в гимн животному насилию.

Суаньтун отвёл взгляд от тела и повернулся к террасе, но лишь для того, чтобы увидеть окровавленное чудовище, пытающееся влезть в дом. Йома. Бафуку. Тварь как будто услышала мысли инженера-архитектора, опознавшего её разновидность, и повернула свою омерзительную морду к продолжавшим стоять на месте мужчине и девочке.

Гьяцо был богатым человеком, очень богатым, его дом поражал своими размерами, но даже этот напыщенный древний сага не смог себе позволить на столько огромные хоромы, чтобы туда без проблем смог бы влезть столь исполинский монстр. Спрыгнув ранее с крыши, йома бросился к стражникам, запиравшим двери, выходившие из одного из праздничных залов на террасу. К казавшемуся безопасным дому при этом ещё бежали гости, но опоздавшим несказанно повезло. Бафуку отбросил стражников, как маленьких детей, балующихся с деревянной игрушкой, и, ломая балки, срывая с петлей створки, просунул свою морду в дверной проём. Кому-то из гостей или слуг не повезло. Лязгая челюстями, недовольно рыча, круша террасу передними лапами, так что обломки камня, щепки и красная пыль терракоты разлетались во все стороны, бафуку неистовствовал, недовольный тем, что добыча столь близка, но недоступна.

А теперь окровавленная морда изучала Суаньтуна и Унн. Вытянутая, ощерившаяся острыми клыками, торчавшими во все стороны, она словно была предназначена для того, чтобы вытаскивать людей из их домов. Над пастью в неровном свете праздничных фонарей блестели два чёрных глаза, в каждом из которых помещалось по бездне, из которой был создан мир. Короткие кривые рога, примостившиеся рядом с обвислыми лошадиными ушами, были какой-то насмешкой: вряд ли тварь могла их как-то использовать. Горб спутанной и густой гривы поднимался за ними, уходя на спину.

Воспользовавшись невнимательностью йома, одурманенного обилием добычи, которая услужливо собралась вся в одном месте и сладостно вопила, шуршала, пахла мириадами запахов, в том числе и кровью, сгруппировавшийся отряд стражи с алебардами атаковал бафуку с другой стороны. Унн, как будто это был данный ей знак, тут же рванула с места, увлекая за собой не сопротивлявшегося Суаньтуна. Юная особа стремительно неслась в парк, но инженер-архитектор и не возражал: дворец Гьяцо сейчас был для йома, что свадебный пирог в главном зале. А за спиной остервенело ревел бафуку, взбешённый сопротивлением добычи.

Путаясь в подолах длинных роскошных халатов, стараясь в сумраке не споткнуться о скамейку, бордюр или поваленную скульптуру, Унн и Суаньтун бежали через парк. Сердце прыгало в груди подобно полному бурдюку, привязанному к седлу верёвкой. Кровь стучала в ушах, гравий хрустел под ногами, за спиной продолжала богомерзко вопить тварь, раздавались звуки ударов, команд, треск разносимой в щепки террасы. За время вызванного ужасом паралича тело как будто накопило огромное количество энергии, словно выработанной на страхе, и теперь двое беглецов почти что без устали неслись через парк. Остановились мужчина и девушка почти так же внезапно, что и ранее рванули с места.

- Про.. простите меня за грубость, господин Суаньтун.
- Нашли. За что извиняться. – Суаньтун тяжело переводил дыхание, едва ворочая языком. Бег в праздничных одеждах по парку с животом, полным вина и закусок, определённо не то, чему учат благородных саг в благородных домах. Мужчина согнулся по полам, пытаясь отдышаться, и едва не опустошил свой желудок. – Спасибо. Что быстро. Сориентировались.
- Вы в порядке…
- Да. Как видите. Жив. Фуф… – Суаньтун тяжело вздохнул и выпрямился, оглядевшись по сторонам.
Мужчина увидел в паре метров цветастый парковый павильон, бумажные двери которого были широко раздвинуты, а в густой тени виднелись разбросанные подушки. Неровным шагом инженер-архитектор дошёл до сени постройки и с облегчением сел на ступени.
- Вы то в порядке? Хорошо бегаете. – Достав из складок одежды расшитый платок, Суаньтун принялся вытирать лицо. – Уйти от главного дома было хорошей идеей, но вы правы – надо вернуться к людям. Гьяцо наверняка уже отправил гонца. Не пройдёт и получаса, как к нам нагрянет половина армии Лояна. А стражи поместья на бафуку на это время хватит. В какой, говорите, сторо…

Суаньтун поднялся со ступеней и запнулся на полуслове. Звуки сражения с йома, буйствовавшего у террасы, сюда уже не долетали. Вокруг было тихо, лишь перешедший в рукотворный лес парк шумел ветвями на ночном ветру. И начинало казаться, что окружающий мир слишком беззвучен: ни стрекочущих насекомых, ни криков ночных птиц. Как будто всё куда-то спряталось. Откуда-то сверху донёсся неожиданный стук, разрушивший царство тишины. Кто-то словно стучал тонкой дощечкой по кости.

Мужчина в два шага очутился в павильоне, за ним, без лишних объяснений, забежала Унн. Суаньтун задвинул двери и запер их на засов; хорошо, что постройка была предназначена для людей, не любящих внезапных гостей. На павильон спикировала стая крупных птиц и с низкими гортанными криками принялась атаковать стены, пытаясь продрать когтями несколько слоёв бумаги, укреплённой решётками из пластинок с натянутой изнутри тканью. Беснующиеся тени агрессивных созданий метались по хаотичным дугам, в блеклом свете луны ложась на пол, подушки и… Суаньтун скорчил мину крайнего омерзения, вовремя остановив пятившуюся спиной в центр павильона Унн. Среди цветастого шёлка лежал мёртвый стражник. Возможно, первая жертва бафуку, сумевшая доползти в это ненадёжное укрытие. Мужчина лежал с закрытыми глазами, прижимая к вспоротому боку грязно-алую подушку. Ковёр вокруг него был пропитан кровью, грудь застыла неподвижно.

Одной из птиц удалось продрать бумагу, но её когти запутались в ткани. Создание возмущённо завопило, но высвободилось, оставив широкую прореху в стене.

- Кажется, наш йома то ли привёл за собой, то ли на своём пути вспугнул других, меньших… - Суаньтун с жалостью взглянул на умиротворённого покойника на полу.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/fd/bb/6/307987.jpg[/icon] [nick]Суаньтун[/nick][status]Инженер-архитектор Министерства Зимы[/status]

Подпись автора

Если подданные говорят, что их король добр - значит его царствование не удалось.

Внешний вид:
Вытянутый овал лица, разделённый чёткими линиями прямого носа и тонких губ; каштановые волосы, усы и борода безупречно уложены; умные карие глаза устремлены мимо собеседника.
Неизменно облачён в роскошные императорские одежды, которые стоят в 52 раза больше, чем обычный житель королевства Хан зарабатывает за всю жизнь.
Состояние:
Солнцелик
Хроника:
Бог - это Солнце. А Солнце - это Я.
Активные эпизоды:
На перекрёстке, рядом с деревом, через дорогу от святилища. Ибинь
Суаньтун на столько талантливый человек неиссякаемой инициативы и амбиций, что Министр Зимы королевства Хан никак не нарадуется и готов поделиться энергией пылкого чиновника с миром, отправив его куда угодно, лишь бы эти таланты, инициатива и амбиции были где-нибудь подальше от Рьёран в Лояне. Как результат, Суаньтун получает билет в столицу Сай для знакомства с научными практиками уже обретшего императора королевства. И казалось бы, при чём здесь опера и модные расцветки шёлка.

Мы были на краю Рьёран...
Пир во время чумы - стиль жизни столицы королевства Хан, до сих пор удерживающегося на плаву лишь благодаря прекрасной армии и балансу сил в правительстве, которое не мешает людям выживать. Но второе лицо королевства Сюн, принцесса Рахиль, прибывшая с визитом, обескуражена таким положением дел. А ещё принцесса хочет вина, экскурсию по ночной столице и магнитный камень на крышку ледника.

Ангел купил Chanel
Какое событие в жизни девушки может быть более ответственным, чем выбор нового платья? Никаких компромиссов, никаких сделок с совестью, только любовь с первого взгляда и веление сердца, воплощённые в шелках и драгоценных нитях. Особенно, если платьем будет заниматься человек, успевший узнать прекрасную девушку в нетривиальных обстоятельствах. Лучшие тусовки в Лояне, а лучшие платья для тусовок у Суаньтуна.

Сны за стеной из хризантем
Провинциальный театр - это непосредственная игра неумелых актёров, неловкие трюки, нестройная музыка и зрители, искренне радующиеся безыскусному развлечению. Суаньтун на подобном празднике жизни оказался исключительно по вине нерасторопности чиновников провинциального города и энтузиазму неунывающего Ятсена. И никто не предупреждал инженера-архитектора, что после всех мучений ему ещё придётся и близко общаться с местными "талантами".

Летние этюды эгалитаризма
Не смотря на то, что Канси закрыл собой главную вакансию королевства Хан всего несколько месяцев назад, новоизбранный Император убеждён, что полностью контролирует ситуацию. С самых юных лет созерцая бескомпромиссную схватку в многочисленных залах Рьёран, Суаньтун с самодовольным энтузиазмом принял повышение ставок. Вот только кирин убеждена, что у Императора и царедворцев нет времени на политику - надо спасать королевство. И в итоге создаёт политический же прецедент.

Короля делает свита
Император королевства Сай прибывает в столицу Хан с дипломатическим визитом. На повестке дня подписание кипы бумаг, на которые Канси возлагает большие надежды. Вот только захочет ли Ландзин, или хоть кто-нибудь из свиты обоих императоров, их оправдать?

Наименьшее зло следует почитать благом
Его Величество никогда не считал нужным уделять слишком много внимания своему кирину. Она избрала его на трон королевства Хан, выполнив своё предназначение, а дальнейшее её не касается. Однако не из того плода рибоку выросла Рисецу, чтобы придерживаться установленного кем-то статус-кво.

Цветок и десертная ложечка
Его Величество Император Канси празднует пятилетие своего блистательного правления. Пускай не всё население королевства почувствовало мудрость и заботу новой династии так, как рассчитывало, на вершине Рьёран в огромном банкетном зале всех всё устраивает. Ведь вина столько, что им можно наполнить океан Пустоты, а фейерверки достанут до самого Тентея.

Сон, вызванный полётом исоку вокруг плода рибоку
Морское путешествие - это очень успокаивающе. Что особенно ценно, учитывая плавание в два месяца длинной на празднование трёхсотлетия династии Эн. И вот, вы на огромном быстроходном судне, слушаете симфонию волн и ветра, обрамлённую пением моряков; высоко в небе кричат чайки, а глубоко в трюме корабля скребётся нечто зловещее... И речь не о тухлой капусте.

Для стариков нет королевства: Следуй за мной
Его Величество Император Канси - известный ценитель искусства. Прибыв в королевство Эн на трёхсотлетний юбилей династии, властитель западных земель не мог отказать себе в удовольствии с пристрастием оценить культурные достижения чужой страны. И, возможно, несколько увлёкся, блуждая по бесконечным залам незнакомых дворцов и широким аллеям тенистых парков. Однако, в своих поисках идеального произведения искусства, а главное - выхода из сложившегося положения, Канси оказался не один.

Wine and women and wonderful vices
Welcome to the cult of Dionysus

Рациональное хладнокровие Унн поразило бы любого человека, но у Суаньтуна сегодняшним вечером оказался весьма плотный график: выпить пива, вина, взять кусочек свадебного пирога, поприсутствовать на спектакле, убежать от бафуку в лес, спрятаться от кинген в беседке, найти там мёртвого мужчину и раздеть его. Другими словами, для деланных удивлённых возгласов, неодобрительных взглядов и прочего соблюдения приличий времени выкроить не удавалось.

Шлем с лёгкостью покинул голову блаженного покойника, но с бронёй оказалось сложнее. Суаньтун с трудом приподнял мёртвое тело недюжинного ещё с час назад воина и начал стягивать с него броню. Спустя мгновение инженера осенило, что нужно избавиться от наплечников и подмышечных пластин, дабы дело пошло быстрее. Упрощало ситуацию то, что мужчина погиб совсем недавно: кожа ещё не утратила упругости, не казалось такой уж холодной на ощупь, да и сам мертвец на все возмутительные и кощунственные действия лишь вяло кивал головой. Это больше напоминало попытку дотащить до дома пьяного Ятсена во времена студенческой юности. А истошные вопли стаи кинген лишь добавляли красок ассоциации: именно на такой ноте кричали хозяйки чайных, когда оказывалось, что кто-то слишком распускает руки или испачкал только что отмытый пол. Наконец Суаньтун положил мертвеца на бок и стянул с него верхнюю часть доспеха, оставив мужчину в задравшейся нательной рубахе.

В этот момент что-то просвистело совсем рядом от головы. Увлёкшийся было богомерзким занятием инженер схватил брошенный ранее на ковёр шлем и нахлобучил себе на голову. Унн потянула Суаньтуна за локоть, призывая к поспешному стратегическому отступлению. Мужчина выхватил из ножен мёртвого солдата пейдао и, сбив ранее старательно установленный засов, выбежал вместе с девушкой в объятья опасной ночи. Йома, окончательно разломав одну из стенок беседки, алчно набросились на беззащитное окровавленное тело.

Суаньтун и Унн вновь бежали меж тёмными стволами деревьев, отдаляясь от демонических криков. Мужчина, стараясь не задумываться над тем, что он только что раздел покойника, дабы выжить самому, проклинал про себя старомодность Гьяцо: хаотичные парки были уже давно не в моде, канув в небытие вместе с Императором Аюке и его философией; весьма символично, что правление этого владыки Хан завершилось многочисленными политическими убийствами. Парк должен быть подчинён строгим законам божественной гармонии, олицетворять в себе… Женский крик прорезал начавшую было стихать ночь. А следом перед беглецами возникла новая преграда.

- Золотой поток? Это уже кощунство. – Суаньтун, всецело занятый мыслями о грамотной планировке парков, проигнорировал слова Унн. – Самолюбие Гьяцо всем известно, но вырыть на территории своего поместья канал, подобный тому, что пересекает личный сад Императора на вершине Рьёран? Я доложу об этом Старшему Инженеру-архитектору.

Полуодетая Унн, тёмные постройки на другом берегу и настораживающий шум, медленно нараставший где-то в зарослях за спиной, быстро сложились в единое целое, настроив чиновника на более бренные и жизненно важные проблемы.

- Это искусственное сооружение, видно по изгибу. Берега укреплены, но будут под уклоном. Видите эти зубцы? По ним мы сможем выбраться на другом берегу. Глубина будет… Впрочем, не важно, роста не хватит… - Последние слова мужчина пробубнил уже через стягиваемый роскошный халат. Следом пришлось избавиться ещё от одного, оставшись только в нательных штанах и длинной хлопковой рубашке. Скинув и обувь, прихватив пейдао, Суаньтун последовал за Унн в воду.

Склон канала оказался гладким и скользким. Едва переступив через украшенный зубцами бордюр, мужчина с громким всплеском съехал в холодную воду, в мгновение ока окунувшись с головой. Вынырнув на поверхность, чиновник нашёл взглядом девушку, споро пересекавшую водную преграду. Суаньтун последовал за ней, стараясь не выронить меч, но и не порезаться об него. Не то чтобы мужчина был хорошим воином и смог бы как-то использоваться оружие против йома. Тем более против бафуку. Но лучше хотя бы вот такая надежда, чем ничего. Достигнув противоположного берега, инженер ухватился за каменные зубцы и попытался подтянуться, но кладка оказалась не такой крепкой, как в императорском дворце. С очередным всплеском мужчина съехал в воду, едва увернувшись от посыпавшихся кирпичей. В довершение всего меч всё-таки выпал из рук, с грустным скрипом прокатившись по каменному склону канала на самое его дно. Суаньтун нырнул в пучину тёмной воды, не особо рассчитывая в непроглядной вязкой холодной темноте найти утерянное оружие. И первая попытка закончилась неудачей. Пока мужчина старался удержаться на поверхности воды и готовился набрать полную грудь воздуха, он увидел, что Унн уже успела благополучно выбрать на берег. На счастье, дно канала также было выложено камнем и со второй попытки мужчина нашарил рукоять пейдао. Далее, вновь приблизившись к берегу, инженер сначала выкинул на траву меч, а потом ухватился за каменные зубцы. Потянув их на себя и убедившись, что эти уже должны выдержать его вес, Суаньтун с усилием вытянул себя на сушу, перевалившись на бок, а после свалившись на спину.

Весь промокший, с прилипшей к телу ставшей грязно-серой исподней одеждой, лёжа на холодной траве, инженер-архитектор подумал, что совсем не так он себе представлял «праздничный вечер в великосветской компании, игры, театр и фуцзянь». Новый крик во тьме, сопровождавшийся звуком то ли ломаемого дерева, то ли нещадно раздираемого густого кустарника, то ли очередной превращающейся в руины садовой постройки вырвал мужчину из сладких объятий сожалений. Отдышавшись, Суаньтун, теперь ещё и перепачкавшийся в траве, поспешно поднялся на ноги и подобрал брошенный ранее меч. До построек прислуги оставалось всего несколько десятков метров.

Вместе с Унн, мужчина пробрался за сливовыми деревьями к зданиям. Свет нигде не горел, но это было и не удивительно: прислуга наверняка до смерти перепугалась, погасила светильники и заперлась на все засовы. Однако первая же дверь гостеприимно распахнулась, издав совсем не дружелюбный скрип. Из тёмного коридора запахло сыростью и пылью.

- Надо было прихватить с собой карту…
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/fd/bb/6/307987.jpg[/icon] [nick]Суаньтун[/nick][status]Инженер-архитектор Министерства Зимы[/status]

Подпись автора

Если подданные говорят, что их король добр - значит его царствование не удалось.

Внешний вид:
Вытянутый овал лица, разделённый чёткими линиями прямого носа и тонких губ; каштановые волосы, усы и борода безупречно уложены; умные карие глаза устремлены мимо собеседника.
Неизменно облачён в роскошные императорские одежды, которые стоят в 52 раза больше, чем обычный житель королевства Хан зарабатывает за всю жизнь.
Состояние:
Солнцелик
Хроника:
Бог - это Солнце. А Солнце - это Я.
Активные эпизоды:
На перекрёстке, рядом с деревом, через дорогу от святилища. Ибинь
Суаньтун на столько талантливый человек неиссякаемой инициативы и амбиций, что Министр Зимы королевства Хан никак не нарадуется и готов поделиться энергией пылкого чиновника с миром, отправив его куда угодно, лишь бы эти таланты, инициатива и амбиции были где-нибудь подальше от Рьёран в Лояне. Как результат, Суаньтун получает билет в столицу Сай для знакомства с научными практиками уже обретшего императора королевства. И казалось бы, при чём здесь опера и модные расцветки шёлка.

Мы были на краю Рьёран...
Пир во время чумы - стиль жизни столицы королевства Хан, до сих пор удерживающегося на плаву лишь благодаря прекрасной армии и балансу сил в правительстве, которое не мешает людям выживать. Но второе лицо королевства Сюн, принцесса Рахиль, прибывшая с визитом, обескуражена таким положением дел. А ещё принцесса хочет вина, экскурсию по ночной столице и магнитный камень на крышку ледника.

Ангел купил Chanel
Какое событие в жизни девушки может быть более ответственным, чем выбор нового платья? Никаких компромиссов, никаких сделок с совестью, только любовь с первого взгляда и веление сердца, воплощённые в шелках и драгоценных нитях. Особенно, если платьем будет заниматься человек, успевший узнать прекрасную девушку в нетривиальных обстоятельствах. Лучшие тусовки в Лояне, а лучшие платья для тусовок у Суаньтуна.

Сны за стеной из хризантем
Провинциальный театр - это непосредственная игра неумелых актёров, неловкие трюки, нестройная музыка и зрители, искренне радующиеся безыскусному развлечению. Суаньтун на подобном празднике жизни оказался исключительно по вине нерасторопности чиновников провинциального города и энтузиазму неунывающего Ятсена. И никто не предупреждал инженера-архитектора, что после всех мучений ему ещё придётся и близко общаться с местными "талантами".

Летние этюды эгалитаризма
Не смотря на то, что Канси закрыл собой главную вакансию королевства Хан всего несколько месяцев назад, новоизбранный Император убеждён, что полностью контролирует ситуацию. С самых юных лет созерцая бескомпромиссную схватку в многочисленных залах Рьёран, Суаньтун с самодовольным энтузиазмом принял повышение ставок. Вот только кирин убеждена, что у Императора и царедворцев нет времени на политику - надо спасать королевство. И в итоге создаёт политический же прецедент.

Короля делает свита
Император королевства Сай прибывает в столицу Хан с дипломатическим визитом. На повестке дня подписание кипы бумаг, на которые Канси возлагает большие надежды. Вот только захочет ли Ландзин, или хоть кто-нибудь из свиты обоих императоров, их оправдать?

Наименьшее зло следует почитать благом
Его Величество никогда не считал нужным уделять слишком много внимания своему кирину. Она избрала его на трон королевства Хан, выполнив своё предназначение, а дальнейшее её не касается. Однако не из того плода рибоку выросла Рисецу, чтобы придерживаться установленного кем-то статус-кво.

Цветок и десертная ложечка
Его Величество Император Канси празднует пятилетие своего блистательного правления. Пускай не всё население королевства почувствовало мудрость и заботу новой династии так, как рассчитывало, на вершине Рьёран в огромном банкетном зале всех всё устраивает. Ведь вина столько, что им можно наполнить океан Пустоты, а фейерверки достанут до самого Тентея.

Сон, вызванный полётом исоку вокруг плода рибоку
Морское путешествие - это очень успокаивающе. Что особенно ценно, учитывая плавание в два месяца длинной на празднование трёхсотлетия династии Эн. И вот, вы на огромном быстроходном судне, слушаете симфонию волн и ветра, обрамлённую пением моряков; высоко в небе кричат чайки, а глубоко в трюме корабля скребётся нечто зловещее... И речь не о тухлой капусте.

Для стариков нет королевства: Следуй за мной
Его Величество Император Канси - известный ценитель искусства. Прибыв в королевство Эн на трёхсотлетний юбилей династии, властитель западных земель не мог отказать себе в удовольствии с пристрастием оценить культурные достижения чужой страны. И, возможно, несколько увлёкся, блуждая по бесконечным залам незнакомых дворцов и широким аллеям тенистых парков. Однако, в своих поисках идеального произведения искусства, а главное - выхода из сложившегося положения, Канси оказался не один.

Wine and women and wonderful vices
Welcome to the cult of Dionysus

Пока инженер-архитектор размышлял над надёжностью и безопасностью заброшенного здания, Унн проскользнула внутрь. Рассудив, что под крышей всё же должно быть лучше, мужчина зашёл следом и запер дверь на сохранившийся засов. Окружающее пространство немедленно погрузилось в непроглядный мрак, в котором лишь подобно неупокоенному духу серел тонкий силуэт дочери министра осени.

Сделав первый же шаг в неизведанную затхлую черноту, Суаньтун наступил на острую щепку, вонзившуюся в разутую ногу. Помянув про себя добрую половину всех известных кровожадных йома, оставивших след как в высоком искусстве, так и в народном творчестве, мужчина прислонился к стене и стал слепо шарить по ступне, пытаясь избавиться от очередной, пускай и наименьшей за последний час, неприятности. Когда беды валятся подобно яблокам из переполненной в тучный год корзины, а время несётся перепуганным кроликом, силясь скрыться от лесного хищника, более всего грозят опрокинуть деланное спокойствие самые ничтожные вещи. Хотелось что есть души выругаться в слух, желательно, ещё и разбить что-нибудь, но инженер-архитектор остался в рамках приличий. Как бы иронично это не звучало для человека, стоявшего в темноте на одной ноге в грязной исподней одежде, совсем рядом с юной дочерью руководителя его отца.

- … мы можем переждать здесь какое-то время, возможно в здании осталась вещи, которые мы сможем использовать: простыни, шторы, гобелены - что угодно.
- Я бы не отказался от очага и зажигательных палочек или огнива. Нам бы обсохнуть после ночного купания.

Суаньтун сделал несколько осторожных шагов и споткнулся о какой-то предмет, с жалобным постукиванием прокатившийся по полу. В комнатах, возможно, осталось множество брошенных вещей, но в кромешной темноте нечего было и говорить о поисках.

- … как только выберемся я обещаю компенсировать весь понесенный вами ущерб. И не смейте отказываться, иначе вам, как единственному взрослому, придется первым пойти в разведку.
- Ни один халат не стоит жизни. Хотя, например, госпожа Кэшунь не согласилась бы с такой точкой зрения. – Суаньтуна на столько обрадовала попытка Унн пошутить, что, силясь поддержать деланное веселье, допустил преступное неуважение к жене другого министра. Возможно, чиновник слишком боялся превращения бойкой юной воительницы в хрупкую наследницу богатой семьи, каковой она и была в первую очередь не смотря на отцовское воспитание. А потому ухватился за подобный способ разрядить обстановку. – Лучше нам пока остаться здесь. Уверен, что по косвенным признакам мы поймём, что опасность миновала. Та же стража наверняка пойдёт в парк искать выживших гостей. Или йома.

Мужчина не стал садиться на пол и, прислонив меч в угол у входной двери, облокотился о стену. Казалось, что так теплее, чем на пыльных досках. Глаза понемногу привыкли к темноте и стало возможно различить силуэты колонн в большой общей комнате, начинавшейся за коротким коридором, да несколько дверных проёмов в смежные помещения. Спустя несколько минут неловкого молчания, Суаньтун понял, что замерзает. Липшая к телу мокрая одежда совсем не собиралась высыхать в сыром помещении, лишь подобно мокрой тряпке собирая грязь с любой поверхности. Собрав край льняной рубашки, мужчина попытался её выжать не снимая, но вместо этого ткань с противным треском разошлась где-то на боку. Оставалось лишь надеяться, что Унн видно Суаньтуна также плохо, как и ему её.

– Пойду осмотрю соседние комнаты. Может, действительно найдётся какое полотнище ткани или средство для разведения огня.

В большей степени инженер-архитектор рассчитывал заполнить гнетущее бездействие какой-нибудь суетой. Обдумать текущее положение можно будет и позже, а пока лучше действовать.

В прямом смысле слова отлипнув от стены, мужчина прошлёпал в ближайший дверной проём. По углам комнаты, в которой оказался Суаньтун, в густой тени пряталось несколько ящиков, одну из стен занимал большой шкаф, а на полу валялась солома, высыпавшаяся из порванного матраца, в ткани которого немедленно запутались ноги. Подняв с пола полотнище, мужчина сложил его в два раза и бросил ко входу в помещение, после чего отворил шкаф, немедленно прогрохотавший выпавшей металлической коробкой.

Одновременно с этим раздался нарастающий шум из соседнего помещения. Суаньтун замер на месте. Что-то шуршало, трещало и щёлкало. Выбежав в зал, вновь едва не споткнувшись на пустом матраце, мужчина увидел, как в коридор выпрыгнула здоровая мышь, с писком прошмыгнувшая в какую-то щель у дальней стены. Вновь стало тихо.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/fd/bb/6/307987.jpg[/icon] [nick]Суаньтун[/nick][status]Инженер-архитектор Министерства Зимы[/status]

Подпись автора

Если подданные говорят, что их король добр - значит его царствование не удалось.

Внешний вид:
Вытянутый овал лица, разделённый чёткими линиями прямого носа и тонких губ; каштановые волосы, усы и борода безупречно уложены; умные карие глаза устремлены мимо собеседника.
Неизменно облачён в роскошные императорские одежды, которые стоят в 52 раза больше, чем обычный житель королевства Хан зарабатывает за всю жизнь.
Состояние:
Солнцелик
Хроника:
Бог - это Солнце. А Солнце - это Я.
Активные эпизоды:
На перекрёстке, рядом с деревом, через дорогу от святилища. Ибинь
Суаньтун на столько талантливый человек неиссякаемой инициативы и амбиций, что Министр Зимы королевства Хан никак не нарадуется и готов поделиться энергией пылкого чиновника с миром, отправив его куда угодно, лишь бы эти таланты, инициатива и амбиции были где-нибудь подальше от Рьёран в Лояне. Как результат, Суаньтун получает билет в столицу Сай для знакомства с научными практиками уже обретшего императора королевства. И казалось бы, при чём здесь опера и модные расцветки шёлка.

Мы были на краю Рьёран...
Пир во время чумы - стиль жизни столицы королевства Хан, до сих пор удерживающегося на плаву лишь благодаря прекрасной армии и балансу сил в правительстве, которое не мешает людям выживать. Но второе лицо королевства Сюн, принцесса Рахиль, прибывшая с визитом, обескуражена таким положением дел. А ещё принцесса хочет вина, экскурсию по ночной столице и магнитный камень на крышку ледника.

Ангел купил Chanel
Какое событие в жизни девушки может быть более ответственным, чем выбор нового платья? Никаких компромиссов, никаких сделок с совестью, только любовь с первого взгляда и веление сердца, воплощённые в шелках и драгоценных нитях. Особенно, если платьем будет заниматься человек, успевший узнать прекрасную девушку в нетривиальных обстоятельствах. Лучшие тусовки в Лояне, а лучшие платья для тусовок у Суаньтуна.

Сны за стеной из хризантем
Провинциальный театр - это непосредственная игра неумелых актёров, неловкие трюки, нестройная музыка и зрители, искренне радующиеся безыскусному развлечению. Суаньтун на подобном празднике жизни оказался исключительно по вине нерасторопности чиновников провинциального города и энтузиазму неунывающего Ятсена. И никто не предупреждал инженера-архитектора, что после всех мучений ему ещё придётся и близко общаться с местными "талантами".

Летние этюды эгалитаризма
Не смотря на то, что Канси закрыл собой главную вакансию королевства Хан всего несколько месяцев назад, новоизбранный Император убеждён, что полностью контролирует ситуацию. С самых юных лет созерцая бескомпромиссную схватку в многочисленных залах Рьёран, Суаньтун с самодовольным энтузиазмом принял повышение ставок. Вот только кирин убеждена, что у Императора и царедворцев нет времени на политику - надо спасать королевство. И в итоге создаёт политический же прецедент.

Короля делает свита
Император королевства Сай прибывает в столицу Хан с дипломатическим визитом. На повестке дня подписание кипы бумаг, на которые Канси возлагает большие надежды. Вот только захочет ли Ландзин, или хоть кто-нибудь из свиты обоих императоров, их оправдать?

Наименьшее зло следует почитать благом
Его Величество никогда не считал нужным уделять слишком много внимания своему кирину. Она избрала его на трон королевства Хан, выполнив своё предназначение, а дальнейшее её не касается. Однако не из того плода рибоку выросла Рисецу, чтобы придерживаться установленного кем-то статус-кво.

Цветок и десертная ложечка
Его Величество Император Канси празднует пятилетие своего блистательного правления. Пускай не всё население королевства почувствовало мудрость и заботу новой династии так, как рассчитывало, на вершине Рьёран в огромном банкетном зале всех всё устраивает. Ведь вина столько, что им можно наполнить океан Пустоты, а фейерверки достанут до самого Тентея.

Сон, вызванный полётом исоку вокруг плода рибоку
Морское путешествие - это очень успокаивающе. Что особенно ценно, учитывая плавание в два месяца длинной на празднование трёхсотлетия династии Эн. И вот, вы на огромном быстроходном судне, слушаете симфонию волн и ветра, обрамлённую пением моряков; высоко в небе кричат чайки, а глубоко в трюме корабля скребётся нечто зловещее... И речь не о тухлой капусте.

Для стариков нет королевства: Следуй за мной
Его Величество Император Канси - известный ценитель искусства. Прибыв в королевство Эн на трёхсотлетний юбилей династии, властитель западных земель не мог отказать себе в удовольствии с пристрастием оценить культурные достижения чужой страны. И, возможно, несколько увлёкся, блуждая по бесконечным залам незнакомых дворцов и широким аллеям тенистых парков. Однако, в своих поисках идеального произведения искусства, а главное - выхода из сложившегося положения, Канси оказался не один.

Wine and women and wonderful vices
Welcome to the cult of Dionysus

Пожелание здоровья и несчётных лет жизни Унн и её отцу застыло на устах Суаньтуна, скривив их в болезненной гримасе. Мужчина закусил нижнюю губу, боясь произнести лишний звук. Девушка также застыла недвижно и бесшумно, и как будто силилась слиться в утлом рубище с заброшенной комнатой. Звук стих.

Следом шорохи раздались где-то под полом. Под вытертыми половицами словно перемещался отряд маленьких солдат, решивших именно сейчас произвести передислокацию. Спустя несколько секунд ожесточённая подпольная возня стихла, но в странном обмене звуками ей ответил вновь повторившийся шорох сверху. Он всё нарастал, постепенно переходя в скрежет, прерываемый треском. С потолка посыпалась пыль и обрывки паутины. А потом что-то часто-часто застучало по крыше, листьям и земле. Летний ливень. Внезапный, шумный, застающий врасплох припозднившихся прохожих и весёлых гуляк на открытых верандах. Суаньтун улыбнулся в темноту, случайно вспомнив о том, что кто-то из слуг перед его отъездом спорил о том, пойдёт ли дождь, не нужно ли убрать развешенное после стрики бельё на ночь в дом. Весь день и вечер были совершенно безоблачными, но какая-то из народных примет указывала на резкую перемену погоды. Что ж, не голодные йома, так ливень испортил бы праздник дочери Гьяцо.

Дождь всё усиливался, ночь снаружи стала совсем непроглядной. Все прочие звуки растворились в потоках воды. Убаюканный в сырой тьме заброшенный дом проваливался в безвременье. Инженер-архитектор не знал, сколько он простоял вместе с дочерью министра, бесцельно всматриваясь в пустую комнату, вслушиваясь в стук капель дождя, едва приподнимая грудь для боязливого вдоха. Уставшее тело занемело, холод стал ощущаться ещё сильнее. Где-то рядом несколько капель шлёпнулось на деревянный пол. Суаньтун посмотрел на рваное полотнище матраца, которое так и не успел примерить в качестве одеяния. Словно в ответ на мысли мужчины, солдаты подпольной армии вновь недовольно зашуршали, в этот раз ещё и обмениваясь между собой возмущённым писком. С потолка плавно спустилось очередное облачко пыли. Что-то заскрипело, изредка потрескивая. Словно дородный цирковой силач взобрался на хлипкий помост провинциальной ярмарки. Инженер-архитектор сделал несколько осторожных шагов к двери и взял в руки оставленный ранее в углу меч. Половицы пару раз скрипнули, но этот звук не выбивался из стука дождя, писка мышей и странного шума с крыши. Может быть, это просто ветка дерева стучала по черепице? Но даже если это был бафуку, внезапно решивший потомить своих жертв в неведении, лучше, чтобы между ним и людьми оставалась хоть крыша, а не только дождь и свежий воздух. Несколько капель вновь упали на пол. Подумав о том, что протекающая крыша тепла и комфорта им не добавит, Суаньтун вернулся к Унн. Нога наступила на что-то тёплое и вязкое. Мужчина с отвращением переступил на другое место, но и там пол оказался в чём-то испачкан. Как будто кто-то измазал его только что сваренный сливовым вареньем. Капля упала на плечо. Она была тёплой.

Суаньтуну казалось, что за вечер он уже успел испытать все грани страха, но сейчас к нему подкрался истинный, животный ужас. Именно так себя чувствовали первобытные люди, зажатые в дальнем сыром углу пещеры свирепыми хищниками, оказавшиеся в отчаянном положении один на один с чем-то неразумным и жестоким. Возможно, что-то подобное можно испытать в Жёлтом море, в окружении слепой стихии и древних, как мир, йома. А чиновнику Министерства Зимы потребовалось только сходить на свадьбу. И даже не свою.

Шум на крыше стал отчётливее, черепица затрещала громче. До беглецов донёсся слабый, едва различимый стон. Протяжный, жалобный, аккомпанирующий бодрому перестуку ливня. Нечто с силой ударилось о крышу, скрипнуло и тут же часто забарабанило. За стеной раздался звонкий металлический лязг и резкий хлопок. Мгновение тишины. Новый звук. Странный, свистящий, молниеносный. В крышу словно ударила молния, безумный вой сотряс стены. Балки над головой жалобно затрещали, ночь вновь рассёк свистящий звук, только теперь он был не один, он взметнулся невидимым многоголосьем.

Стук дождя заглушил набат посыпавшейся с крыши терракотовой черепицы, следом за балками затрещали стены, а дверь вогнулась внутрь. Суаньтунн сорвался с места, подхватил Унн и увлёк её в ближнюю комнату. Ещё один залп свистящих молний, а следом за ним нечеловеческий вопль. Боевой клич мертвеца. Если когда-нибудь мёртвые восстанут из могил, их генералы поведут свою воскресшую армию именно под такие звуки. Перекрытия крыши сдались и с грохотом, в который казалось перешёл захлебнувшийся крик, рухнули над большой комнатой, в которой мгновение назад были мужчина и девушка. В облаке серой и красной пыли, ореоле дождя, среди обломков бесновался бафуку. Окровавленным металлом блеснул вогнанный до середины лезвия меч, торчавший из груди твари. В сторону отлетело теперь уже бесчувственное тело воина. В кусках черепицы в безобразных позах лежало ещё несколько трупов, один из которых было наполовину обглодан. Отвратительная тварь устроила себе на большой ровной крыше трапезную, принеся несколько тел на поздний ужин. Но с одной жертвой бафуку явно просчитался.

Между тем в воздухе снова что-то просвистело. Копья небесной кавалерии! Из-за особой конструкции они могут издавать подобный звук. Сразу два попало в спину вертящегося волчком монстра. Ещё одно торчало из левого бока. Наверняка, были и ещё раны. Только сейчас Суаньтун понял, что стало гораздо светлее. Видимо всадники зажгли притороченные к сёдлам фонари, подавая сигнал наземным силам: лёгкие копья хороши, чтобы нанести твари болезненные раны, замедлить её, но чтобы убить бафуку необходимо оружие по серьёзнее. В подтверждение мыслей инженера-архитектора из-за реки раздалась боевая команда. На монстра обрушился ливень горящих стрел. Раненная тварь, запертая в обломках дома, неспособная совершить прыжок, была идеальной мишенью. Вот только стрелами её также не убьёшь. Или они были не для этого?

В комнате было небольшое окно, служившее скорее для вентиляции, чем для красивого вида на сад и воду. Суаньтун переместился к нему, пытаясь разглядеть, что происходит на той стороне реки. И увиденное ему одновременно и понравилось и не очень.

- Надо срочно выбираться. – Если шёпотом возможно прокричать, то Суаньтун сделал именно это. – Подошёл отряд королевской армии. Они готовят стреломёты. Горящие стрелы нужны были, чтобы обозначить цель. Снаряды стреломётов прошьют и этот дом и йома, но могут и нас, если тварь не убьют с первого залпа, и она начнёт метаться. О, они их собираются ещё и поджигать. 
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/fd/bb/6/307987.jpg[/icon] [nick]Суаньтун[/nick][status]Инженер-архитектор Министерства Зимы[/status]

Подпись автора

Если подданные говорят, что их король добр - значит его царствование не удалось.

Внешний вид:
Вытянутый овал лица, разделённый чёткими линиями прямого носа и тонких губ; каштановые волосы, усы и борода безупречно уложены; умные карие глаза устремлены мимо собеседника.
Неизменно облачён в роскошные императорские одежды, которые стоят в 52 раза больше, чем обычный житель королевства Хан зарабатывает за всю жизнь.
Состояние:
Солнцелик
Хроника:
Бог - это Солнце. А Солнце - это Я.
Активные эпизоды:
На перекрёстке, рядом с деревом, через дорогу от святилища. Ибинь
Суаньтун на столько талантливый человек неиссякаемой инициативы и амбиций, что Министр Зимы королевства Хан никак не нарадуется и готов поделиться энергией пылкого чиновника с миром, отправив его куда угодно, лишь бы эти таланты, инициатива и амбиции были где-нибудь подальше от Рьёран в Лояне. Как результат, Суаньтун получает билет в столицу Сай для знакомства с научными практиками уже обретшего императора королевства. И казалось бы, при чём здесь опера и модные расцветки шёлка.

Мы были на краю Рьёран...
Пир во время чумы - стиль жизни столицы королевства Хан, до сих пор удерживающегося на плаву лишь благодаря прекрасной армии и балансу сил в правительстве, которое не мешает людям выживать. Но второе лицо королевства Сюн, принцесса Рахиль, прибывшая с визитом, обескуражена таким положением дел. А ещё принцесса хочет вина, экскурсию по ночной столице и магнитный камень на крышку ледника.

Ангел купил Chanel
Какое событие в жизни девушки может быть более ответственным, чем выбор нового платья? Никаких компромиссов, никаких сделок с совестью, только любовь с первого взгляда и веление сердца, воплощённые в шелках и драгоценных нитях. Особенно, если платьем будет заниматься человек, успевший узнать прекрасную девушку в нетривиальных обстоятельствах. Лучшие тусовки в Лояне, а лучшие платья для тусовок у Суаньтуна.

Сны за стеной из хризантем
Провинциальный театр - это непосредственная игра неумелых актёров, неловкие трюки, нестройная музыка и зрители, искренне радующиеся безыскусному развлечению. Суаньтун на подобном празднике жизни оказался исключительно по вине нерасторопности чиновников провинциального города и энтузиазму неунывающего Ятсена. И никто не предупреждал инженера-архитектора, что после всех мучений ему ещё придётся и близко общаться с местными "талантами".

Летние этюды эгалитаризма
Не смотря на то, что Канси закрыл собой главную вакансию королевства Хан всего несколько месяцев назад, новоизбранный Император убеждён, что полностью контролирует ситуацию. С самых юных лет созерцая бескомпромиссную схватку в многочисленных залах Рьёран, Суаньтун с самодовольным энтузиазмом принял повышение ставок. Вот только кирин убеждена, что у Императора и царедворцев нет времени на политику - надо спасать королевство. И в итоге создаёт политический же прецедент.

Короля делает свита
Император королевства Сай прибывает в столицу Хан с дипломатическим визитом. На повестке дня подписание кипы бумаг, на которые Канси возлагает большие надежды. Вот только захочет ли Ландзин, или хоть кто-нибудь из свиты обоих императоров, их оправдать?

Наименьшее зло следует почитать благом
Его Величество никогда не считал нужным уделять слишком много внимания своему кирину. Она избрала его на трон королевства Хан, выполнив своё предназначение, а дальнейшее её не касается. Однако не из того плода рибоку выросла Рисецу, чтобы придерживаться установленного кем-то статус-кво.

Цветок и десертная ложечка
Его Величество Император Канси празднует пятилетие своего блистательного правления. Пускай не всё население королевства почувствовало мудрость и заботу новой династии так, как рассчитывало, на вершине Рьёран в огромном банкетном зале всех всё устраивает. Ведь вина столько, что им можно наполнить океан Пустоты, а фейерверки достанут до самого Тентея.

Сон, вызванный полётом исоку вокруг плода рибоку
Морское путешествие - это очень успокаивающе. Что особенно ценно, учитывая плавание в два месяца длинной на празднование трёхсотлетия династии Эн. И вот, вы на огромном быстроходном судне, слушаете симфонию волн и ветра, обрамлённую пением моряков; высоко в небе кричат чайки, а глубоко в трюме корабля скребётся нечто зловещее... И речь не о тухлой капусте.

Для стариков нет королевства: Следуй за мной
Его Величество Император Канси - известный ценитель искусства. Прибыв в королевство Эн на трёхсотлетний юбилей династии, властитель западных земель не мог отказать себе в удовольствии с пристрастием оценить культурные достижения чужой страны. И, возможно, несколько увлёкся, блуждая по бесконечным залам незнакомых дворцов и широким аллеям тенистых парков. Однако, в своих поисках идеального произведения искусства, а главное - выхода из сложившегося положения, Канси оказался не один.

Wine and women and wonderful vices
Welcome to the cult of Dionysus

Будь это возможно, Суаньтун обнял бы Унн; казалось, что так правильно, что так станет спокойнее, безопаснее, но в душном шкафу даже мыслям было тесно двигаться. Мужчина и девушка были тесно прижаты друг к другу, сдавлены, меж толстых деревянных стенок и тяжёлых резных створок. Загнаны в непроглядную, пропитанную пылью и запахом брошенных вещей тьму, как будто сами были ненужными вещами покойника, с которыми уже попрощался яркий и живой окружающий мир, просачивавшийся в черноту нутра шкафа лишь через узкую щель между дверцами. Однако яркие всполохи и безумные рычащие хрипящие звуки, лезвием вонзавшиеся в зазор створок, ясно давали понять, что пространство за пределами тесного убежища сейчас настроено лишь уничтожать всё без разбора.

Идея Унн оказалась очень остроумна. И своевременна. Суаньтуну оставалось лишь радоваться, что он не забросил спортивные тренировки и вот уже не один десяток лет сохранял форму. Хотя, когда за дверью беснуется огромный разъярённый бафуку, а тебя того и гляди, как бабочку, пригвоздит к стене горящим снарядом стреломёта, организм способен проявить чудеса силы и выносливости. Стоило поблагодарить и Гьяцо за его непомерное стяжательство и любовь к добротной роскоши, иначе вместо резной громады шкафа, верее даже гардероба, в комнате могла бы оказаться лишь пара сундуков. Аккурат под обугленные останки. Уронить резную громаду гардероба уже не составило труда. Свора мышей, безусловно, была возмущена столь наглым вторжением окружающего хаоса в их уютное и безопасное подполье. Одно из хвостатых созданий даже захотело выразить своё неудовольствие Суаньтуну в максимально близкой и личной форме. Но не успел мужчина опешить от грызуна, прыгнувшего ему на грудь, как Унн быстро избавилась от непрошенного гостя. В ковчеге было место только для двоих и парам разных тварей в нём были не рады.

Рык бафуку сменился утробным глубоким визгом. Будь это порождение небесной кары человеком, можно было бы сказать, оно кричит. И по шкафу забарабанили куски стен и штукатурка: один из снарядов пролетел совсем близко. Сразу последовал новый грохот. Стреломёты не могли перезарядить так быстро. Это тварь металась в четырёх стенах, не оставляя попыток вырваться наружу. Потянуло запахом жжёного мяса и палёной шерсти. Сквозь треск перекрытий и вой йома прокатилась зычная команда. Отсветы, проникавшие в шкаф сквозь щель, закружились на месте. Нечто прошуршало в воздухе и с глухим стуком опустилось на деревянные обломки. С воздуха сбросили сеть, чтобы тварь уж точно не выбралась? Ещё одна команда. Свист. Грохот. Чуть дальше, но теперь гораздо более громкий. И стремительный чавкающий звук, словно мечом разрубили спелую дыню. Тварь уже лишь сипела. В шкаф стал проникать едкий запах дыма. Затрещал огонь. Шум дождя уже не пробивался сквозь какофонию звуков. Ещё один залп. С измученным вздохом рухнула одна из стен. А йома больше не издал ни звука. Потянулось вымученное ожидание. В горле першило, лёгкие сдавило в тисках, глаза слезились, но сколь нелепо было бы распахнуть дверцу шкафа и встретиться нос к носу с затаившимся бафуку.

Победный клич эхом прокатился по округе. Послышались скоро приближающиеся шаги нескольких десятков человек. Продолжавшие проникать в шкаф отсветы на мгновение закрыла длинная тень. Суаньтун попытался распахнуть дверцу гардероба, но её присыпало обломками. Тяжёлая створка лишь возмущённо поскрипела и сдвинулась на пару сантиметров, впустив внутрь шкафа ещё больше дыма. Мужчина попытался было крикнуть, но пепел и пыль осели на горле, инженер-архитектор лишь зашёлся в долгом кашле. Показалось, что голоса снаружи притихли. Бафуку ещё подаёт признаки жизни? Но это уже не важно. Рядом солдаты, а сама тварь измотана, поэтому едкий дым выглядел более страшным врагом, чем йома. Раскачав немного дверцу, так, что она отодвинулась ещё на несколько сантиметров, Суаньтун подтянул колени к груди, на сколько это было возможно в слегка расширившемся пространстве, и со всей силы толкнул створку ногами. Обломки разлетелись во все стороны, а дверца с грохотом стукнулась о лежавшую рядом балку. Мужчина, несколько покачиваясь, выбрался из гардероба и помог Унн встать на ноги. В окне застыло удивлённое лицо солдата, привлечённого шумом.

- Живые! Тут есть живые!

Рядом в стене был пролом, образованный одним из снарядов. Потолок просел, единственная ещё державшая его балка упиралась в сошедшие под острым опоры на противоположном конце комнаты. Дверь была выбита, из проёма торчало длинное древко снаряда, засевшего в окровавленном боку бафуку, прикрытом лохмотьями шкуры, испещрённом ожогами. Всю комнату устилали куски штукатурки, щепки и битый кирпич. Суаньтун едва не наступил на дохлую крысу. Солдаты расширили пролом в стене и помогли мужчине с девушкой покинуть готовый развалиться дом.

-  Вас благословила сама Королева-Мать Запада! Мы не нашли в парке ни одного выжившего. Бафуку привёл за собой целую ораву демонов. Армию! Не всем даже в доме повезло…
- Дай свой плащ, тут девушка!
- Лян! Сяо! Спускате сюда свои лошадиные задницы! Надо срочно доставить раненных к дому!

Инженер-архитектор нашёл силы улыбнуться и посмотрел на дочь министра осени, уже спешно закутываемую в плащ. К собравшейся толпе спустились два всадника небесной кавалерии.

- Обещайте не приглашать на свою свадьбу йома.

Но шутить было ещё преждевременно. Ни Суаньтунн, ни Унн не знали, выжили ли их друзья и родные, приехавшие на злополучное празднество.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/fd/bb/6/307987.jpg[/icon] [nick]Суаньтун[/nick][status]Инженер-архитектор Министерства Зимы[/status]

Подпись автора

Если подданные говорят, что их король добр - значит его царствование не удалось.

Внешний вид:
Вытянутый овал лица, разделённый чёткими линиями прямого носа и тонких губ; каштановые волосы, усы и борода безупречно уложены; умные карие глаза устремлены мимо собеседника.
Неизменно облачён в роскошные императорские одежды, которые стоят в 52 раза больше, чем обычный житель королевства Хан зарабатывает за всю жизнь.
Состояние:
Солнцелик
Хроника:
Бог - это Солнце. А Солнце - это Я.
Активные эпизоды:
На перекрёстке, рядом с деревом, через дорогу от святилища. Ибинь
Суаньтун на столько талантливый человек неиссякаемой инициативы и амбиций, что Министр Зимы королевства Хан никак не нарадуется и готов поделиться энергией пылкого чиновника с миром, отправив его куда угодно, лишь бы эти таланты, инициатива и амбиции были где-нибудь подальше от Рьёран в Лояне. Как результат, Суаньтун получает билет в столицу Сай для знакомства с научными практиками уже обретшего императора королевства. И казалось бы, при чём здесь опера и модные расцветки шёлка.

Мы были на краю Рьёран...
Пир во время чумы - стиль жизни столицы королевства Хан, до сих пор удерживающегося на плаву лишь благодаря прекрасной армии и балансу сил в правительстве, которое не мешает людям выживать. Но второе лицо королевства Сюн, принцесса Рахиль, прибывшая с визитом, обескуражена таким положением дел. А ещё принцесса хочет вина, экскурсию по ночной столице и магнитный камень на крышку ледника.

Ангел купил Chanel
Какое событие в жизни девушки может быть более ответственным, чем выбор нового платья? Никаких компромиссов, никаких сделок с совестью, только любовь с первого взгляда и веление сердца, воплощённые в шелках и драгоценных нитях. Особенно, если платьем будет заниматься человек, успевший узнать прекрасную девушку в нетривиальных обстоятельствах. Лучшие тусовки в Лояне, а лучшие платья для тусовок у Суаньтуна.

Сны за стеной из хризантем
Провинциальный театр - это непосредственная игра неумелых актёров, неловкие трюки, нестройная музыка и зрители, искренне радующиеся безыскусному развлечению. Суаньтун на подобном празднике жизни оказался исключительно по вине нерасторопности чиновников провинциального города и энтузиазму неунывающего Ятсена. И никто не предупреждал инженера-архитектора, что после всех мучений ему ещё придётся и близко общаться с местными "талантами".

Летние этюды эгалитаризма
Не смотря на то, что Канси закрыл собой главную вакансию королевства Хан всего несколько месяцев назад, новоизбранный Император убеждён, что полностью контролирует ситуацию. С самых юных лет созерцая бескомпромиссную схватку в многочисленных залах Рьёран, Суаньтун с самодовольным энтузиазмом принял повышение ставок. Вот только кирин убеждена, что у Императора и царедворцев нет времени на политику - надо спасать королевство. И в итоге создаёт политический же прецедент.

Короля делает свита
Император королевства Сай прибывает в столицу Хан с дипломатическим визитом. На повестке дня подписание кипы бумаг, на которые Канси возлагает большие надежды. Вот только захочет ли Ландзин, или хоть кто-нибудь из свиты обоих императоров, их оправдать?

Наименьшее зло следует почитать благом
Его Величество никогда не считал нужным уделять слишком много внимания своему кирину. Она избрала его на трон королевства Хан, выполнив своё предназначение, а дальнейшее её не касается. Однако не из того плода рибоку выросла Рисецу, чтобы придерживаться установленного кем-то статус-кво.

Цветок и десертная ложечка
Его Величество Император Канси празднует пятилетие своего блистательного правления. Пускай не всё население королевства почувствовало мудрость и заботу новой династии так, как рассчитывало, на вершине Рьёран в огромном банкетном зале всех всё устраивает. Ведь вина столько, что им можно наполнить океан Пустоты, а фейерверки достанут до самого Тентея.

Сон, вызванный полётом исоку вокруг плода рибоку
Морское путешествие - это очень успокаивающе. Что особенно ценно, учитывая плавание в два месяца длинной на празднование трёхсотлетия династии Эн. И вот, вы на огромном быстроходном судне, слушаете симфонию волн и ветра, обрамлённую пением моряков; высоко в небе кричат чайки, а глубоко в трюме корабля скребётся нечто зловещее... И речь не о тухлой капусте.

Для стариков нет королевства: Следуй за мной
Его Величество Император Канси - известный ценитель искусства. Прибыв в королевство Эн на трёхсотлетний юбилей династии, властитель западных земель не мог отказать себе в удовольствии с пристрастием оценить культурные достижения чужой страны. И, возможно, несколько увлёкся, блуждая по бесконечным залам незнакомых дворцов и широким аллеям тенистых парков. Однако, в своих поисках идеального произведения искусства, а главное - выхода из сложившегося положения, Канси оказался не один.

Wine and women and wonderful vices
Welcome to the cult of Dionysus