Чтобы прибыть в Сирен до темноты, Ран и Унн надо было поторопиться. Эта деревня находилась близко к тракту, так что их сможет подбросить любая телега, направляющаяся в сторону Латиша на северо-запад. Но путь займет не меньше пяти часов, так что все попутные дела они делали максимально живо. Ран раздала указания на время своего отсутствия, воспользовалась услужливостью студентов и закупила через их быстрые ноги в хлебной лавке провизию, а также забрала из столярной мастерской заказ, который ждал ее же больше месяца. После этого им следовало посетить адресата Унн, и они могли благополучно отправляться в путешествие.
Рано или поздно все студенты академии посещали деревенские школы для практики, но такого, чтобы к малообразованным детям ездил сам преподаватель или тем более директор - не было. Как правило студенты отправлялись на практику самостоятельно. Кто побогаче, отстреливались деньгами, подкупали местные власти и жили на деньги родителей припеваючи, ни минуты не тратя на порученную задачу. Кто таким везением не обладал, кое-как отрабатывали положенные три месяца и вспоминали потом полученные опыт в редких кошмарах. Дети чиновников не особо любили деревенские пейзажи. И не пытались это скрывать. Не удивительно, что крестьяне их не любили, а дети превращали практику в сущий ад.
Другое дело класс Ран Ламик. Все ее студенты не только охотно посещали деревенские школы, но всегда пользовались любовью детей, как внимательные и отзывчивые учителя. Эти студенты понимали, почему их наставница тратит свое драгоценное время на бедняков и детей работяг. Понимали они и почему сами тратят это время. К тому моменту, как у других студентов подходило время практики, у подопечных директора уже были закрыты все практические ведомости, однако, никто не отказывался лишний раз посетить глубинку.
Унн Ран Ламик брала с собой всего пару раз, но лишь для наблюдения и обучения. Теперь же ей предстояло самой попробовать достучаться до маленьких сердец. Впрочем, оказалось, что сердце самой Унн готово закрыться за замок. Глядя на то, как она с внешне спокойным видом передает конверт мадам в сером платье, пытаясь оставаться отстраненной и непричастной, как будто ее самой здесь никогда не было, наставница риндо вздохнула. Значит, Шиан всерьез решила взяться за Унн. Так высоко, как Шиан, студенты Ран еще не поднимались. А чем ближе к солнцу, тем легче обжечься. Шиан с юношества была девушкой деятельной и непокорной. Она готова была закрыть глаза на опасность. Но с тех юных пор прошло много времени, у той острой на язык молодой леди теперь есть муж и трое детей. Тем не менее, она готова рисковать даже ими. И заставляет идти свою собственную дочь тем же путем. По всей видимости, когда Ран посетит дом министра в апреле, ей придется поговорить со своей бывшей студенткой.
Тем временем Унн все-таки решила поделиться с пожилой наставницей своими переживаниями. Как ни странно, они касались вовсе не странных писем от ее матери, а такой, казалось бы, обыденной для дочери высокопоставленного чиновника вещи, как бессмертие. Ран невольно улыбнулась, прищурив на девушку ласковый взгляд. Действительно, Унн умная леди и сама сможет понять, где границы дозволенного. Если только ее светлая голова не будет забита напрасными переживаниями.
- Что же, ты бы хотела отказаться от титула сеннин? - задала она первым делом вопрос, жестом руки указывая Унн, какую улицу выбрать, чтобы быстрее дойти до Ворот Обезьяны. Оттуда они дойдут буквально километр до тракта и сядут на попутный транспорт. Как дочь министра и директор академии они могли бы взять напрокат кидзю или же паланкин, но Ран Ламик никогда не пользовалась подобными привилегиями, если это было возможно. Да, они торопились, но не опаздывали. А пешая прогулка разгоняет кровь и поднимает настроение. Чтобы при этом не поднимать настроение случайным грабителям или разбойникам на большой дороге, все украшения и богатый халат директора с Ран исчезли еще до выхода из академии. Теперь она выглядела гораздо скромнее, хотя гордую осанку не исправит даже объемная сумка-мешок за плечами. В руках женщина держала крепкую трость с черным ониксовым набалдашником, но даже глядя на видимый возраст Ран, сложно было поверить, что она будет на нее опираться. Скорее кого-нибудь ударит по лбу.
Ран снова вздохнула, потому что понимала, какой груз Унн несет в своей душе. Когда-то и сама Ран задумывалась о том, зачем ей предавать свои идеалы и становиться сагой.
- Не бойся, дитя. Мои слова могут показаться тебе жестокими, но ты живешь среди бессмертных. Все, кто тебя окружают: родные, друзья, даже слуги, все они сеннин, и тебе не придется смотреть, как они стареют и умирают. - Они выбрались за город, пройдя формальную проверку у стражи перед воротами и оказались на тракте, по которому медленно двигались люди и телеги, которые после развилки устремлялись в разные концы королевства. Мимо Ран и Унн шли семьи, торговцы, монахи, сельские рабочие с заработков, строители... Вот, мерно качая головой, проковылял шумный и вонючий ослик, бодро волочащий за собой пустую бочку из-под воды. Водонос при этом зевал по сторонам и даже не пытался контролировать животное. Осел прекрасно знал дорогу и охотно направлялся в сторону дома. - Но даже если бы весь мир вокруг тебя замер в одной вечной весне и никогда больше не менялся, идущие рядом с тобой бок о бок люди не всегда будут с тобой на одной стороне. Или идти той же дорогой. - Ослик споткнулся и неуклюже прошлепал несколько шагов очень близко к обочине, так что Ран пришлось затормозить и прикрыть рукой Унн, чтобы ее не задело бочкой. - Все рано или поздно что-то теряют. Если бы отказ от бессмертия помогал сохранить помимо красоты мимолетности веру, любовь или верного друга, весь Рьёран поголовно бы вычеркнул себя из реестра саг. Бессмертие всего лишь инструмент, так я решила для себя, когда встал вопрос: не изменяю ли я своей идее? Особенно меня терзал этот вопрос, когда я получала приглашение на очередные похороны. Как? Буквально вчера этот человек дарил мне цветы и звал посмотреть на полную луну. Сегодня его оплакивают внуки. Сколько раз я слышала в свой адрес обвинения в лицемерии. И лжи. И предательстве. Но пока я еще не сошла с ума от этой череды похорон, я буду использовать данную мне возможность. Потому что даже бессмертные умирают и если уж начистоту, бессмертие отнюдь не вечно.
Ран усмехнулась и посмотрела на свою хмурую студентку.
- Но я рада, что ты задаешься этим вопросом сейчас, а не через сто пятьдесят лет. Поверь мне, вечность такая же изменчивая, как смертность. Хотела бы я, чтобы титул сеннин действительно остановил мое время.
Они подошли к развилке. Здесь было очень пыльно, по дороге ежеминутно пробегали повозки. Но пешие путешественники как будто не обращали на это никакого внимания. Разделившись на три потока, они продолжили свой путь, рассекая облака пыли и только лишь повыше поднимая воротники.
Ран махнула рукой подъезжающей телеге с впряженной в нее хоть и явно очень старенькой, но все-таки камосику. У нее были спилены рога и колени густо замазаны зеленым - видимо лечебной мазью, однако, это был кидзю. Извозчик наверняка пользовался популярностью у селян.
Вместе с Ран и Унн на телегу присел еще один человек, и они отправились в Сирен.
- Подпись автора
— Говорят, ваш учитель — потрясающая женщина.
— Да, иногда при виде нее просто потрясает от страха…
Внешний вид: Высокая статная женщина, с первого взгляда легко определяемая как "учитель строгий, одна штука". У нее пепельно-русые волосы, уложенные в сложную прическу, очень смуглая кожа и умудренный долгой жизнью взгляд. Это если не делает ее похожей на свой реальный возраст (если бы можно было выглядеть на 236 лет), то хотя бы просто характеризует, как взрослую, состоявшуюся женщину. На правом глазу даже под слоем умело нанесенной косметики проглядывается застарелый шрам в виде пересеченного чертой круга. Одета в длинный директорский халат песочно-золотых оттенков, кожаные сандалии и тонкую вязаную шаль из шерсти горной козы.
Состояние: полностью здорова.
Хроника: Звонок для учителя
Активные эпизоды: День сливового солнца, Долгая жизнь - короткий саван, Хрупкая вечность
