Осень. Дэшэн всегда ощущал своего рода родство с осенью. И дело было не только в службе на одноименное министерство. Еще в детстве, Дэшэн любил справлять свои дни рождения именно в эту пору. Настоящей даты рождения он никогда не знал, зато осенью можно было выпросить у лавочников немного карамели или рисовых угощений, чем и устроить себе маленький праздник.
Но в один необъявленный момент, подсчет новых лет своей жизни превратился в отсчет лет до смерти, и капитан уже сам не мог сказать, печалит ли его это обстоятельство, или приносит облегчение. Всякое желание праздновать уходящие года исчезло вместе с детством, а возможность выпрашивать что-то сменилась необходимостью отбирать.
Работа стражника - нести порядок, а порядок очень редко доносится с помощью добра. И этой неприятной науке сегодня предстояло обучить еще одну полную молодых идеалов душу.

- Знаешь это место?
- Квартал Цзан Шитоу, господин капитан. - новобранец от волнения теребил ремни едва полученной формы, но отвечал бойко и с пылом. - Дыра, каких в городе почитай каждый второй квартал. Почти все местные - нищие, да бродяги. В городе про них говорят “ничто хорошее не выходит на свет из Цзан Шитоу”.
- Цзан Шитоу, конечно, дыра, но дыра с историей. Он был таким сколько я себя помню. Местные жители себе на уме и не доверяют чужакам; но не все они плохие люди, если знать к ним правильный подход. Видишь вон ту лавку? - палец Дэшэна указывал в сторону старого покосившегося здания, едва ли чем-то выделявшегося на фоне ему подобных строений. - Её держит старик Гу. Живет тем, что скупает по дешевке остатки товара у сезонных торговцев на центральном рынке, а затем продает их сам. Продукты получаются не первой свежести, зато местным по карману. Только не советую брать у него леденцы. Говорят он варит их из тех фруктов, которые не успел продать до появления гнильцы.
- Императорский эдикт запрещает торговлю гнилым товаром. - новобранец неуверенно пытался угадать ход разговора. - Прикажете обыскать магазин?
- Ну мы же не инспекция. - по-простому пожал плечами Дэшэн. - Просто зайдем в гости.

Едва магазинный колокольчик начал свою звенящую трель, как из-за полутемного прилавка вошедших приветствовал бодрый старческий голос, насколько только его слова можно было считать приветствием:
- Разрази меня холера, капитан, а я-то надеялся что не доживу до следующей нашей встречи!
- Гу, старый ты ворчун, если ты попробуешь умереть не заплатив, то я разыщу тебя в загробном мире и стрясу положенное. - любая язвительность таяла в прищуренной снисходительности, с которой Дэшэн держал свой ответ. - Говорят за окном уже осень, а это значит что пришло время платить за безопасность своего милого магазинчика.
Старого продавца не удивило и не возмутило такое предложение, лишь с сухой скупостью движений он достал из складок своего халата блестящую серебряную монету и с шумом хлопнул ею по прилавку:
- А теперь хромай отсюда, язва. Ни один гость не зайдет в магазин, пока здесь ошиваются ваши серые плащи.

Сжимая полученную монету грубой хваткой своих мозолистых пальцев, Дэшэн продолжал следить отточенным боковым зрением за реакцией своего спутника на разворачивающееся действие. Как и стоило ожидать, новобранец уже догадался, что требуемая капитаном плата не входила в сумму ни одного из официальных налогов. Ошеломленное возмущение читалось в легком подрагивании его губ, но юноше хватало субординации, чтобы держать себя в руках.

- И так-то ты обходишься с покупателями, Гу?
- А вы пришли что-то покупать? - едко парировал старик, и с грохотом водрузил на прилавок ящик, полный разноцветных леденцов. - Ну так выбирай.
  - М-м-м, в форме кирина. - Дэшэн повертел в руках ярко-солнечную карамель на длинной палочке. - Гу, ты ведь знаешь, что наш кирин черной масти, верно?
- Черной масти - жди напасти. - без энтузиазма передразнил хозяин. - Пропади они пропадом вместе со своим императором! Эти леденцы я отлил в честь прежнего мудрого Ханки, да возвратят нам небеса былую благодать его лет.
Дэшэн шумно вздохнул:
- Арестовать бы тебя за оскорбление императорского величества, да сегодня у меня к тебе другое дело. - и в единое мгновение переменившись в лице, как меняется кот, заметивший мышь, капитан впился в собеседника цепким, проникающим взглядом искушенного дознавателя. - Птички в городе шепчут мне, что-то какая-то свора подростков повелась беспокоить жизнь хороших граждан. Знаешь что-нибудь об этом?
- Хе-хе-хе-хе. - старик обнажил беззубые десны в едком смехе. - Значит есть еще справедливость на свете. Но не там ищешь, капитан. У нас в Цзан Шитоу тише чем на болоте. Выколи мне глаз, это точно не наши.
- Хорошо если так. - наконец кивнул Дэшэн после выдержанной паузы. - В таком случае, наш вам поклон за теплый прием, и да продлятся твои несчастные годы еще на сто лет.
- Вот уж не приведи небеса! - недовольное возражение хозяина настигло спины уходящих гостей.

Новобранец все еще сохранял хмурое молчание, но нервозность шагов, с которыми он следовал за своим капитаном, выдавала в его душе бурю неразрешенных вопросов.
- Ты что-то хочешь сказать, рядовой? - остановившись, первым дал начало неизбежному разговору Дэшэн.
- Я... - даже несмотря на прямой вопрос, парню очевидно было трудно преодолеть ауру строгости, которую капитан столичной стражи неподвольно источал вокруг себя. - Я думал стража Лояна славится отсутствием коррупции! Я думал, что иду сюда защищать простых людей! Этот старик и так живет хуже, чем собаки в доме моего отца, зачем забирать у него последнее!?
На одну секунду Дэшэн прикрыл глаза, будто собирая все мысли в единый поток:
- Сколько отсюда до центрального рынка? - смена темы была столь неожиданна, что сбивала с толку.
- Около семиста шагов, господин капитан.
- Ответ неверный. - к громовым раскатам капитанского баритона добавилась и жестикуляция тяжелых рук. - Отсюда и до центрального рынка непреодолимая пропасть мировоззрения. Торговцы там знают цену каждому своему рё, но здесь, в Цзан Шитоу, бесполезно пытаться объяснить кому-то, как работают налоги, и почему стража на их стороне. Люди здесь признают лишь те сделки, которые они заключали лично. “Я плачу тебе, а за это ты меня защищаешь” - вот та высота, что доступна для их понимания. И я беру эти деньги только лишь потому, что старик Гу, и такие как он, готовы их платить. Мне, или любому другому, кто согласится их взять - но лишь кому-то одному. Потому что если завтра в Цзан Шитоу появится очередная банда, что решит стрясти денег с Гу, он тут же сообщит об этом лично мне. Но если бы я позволил деньгам торговцев наполнять преступные карманы, то получил бы целый квартал, связанный единой криминальной порукой. Да, я беру эти деньги - и это единственная причина, почему сегодня в Цзан Шитоу два одиноких стражника могут пройти по переулку, не опасаясь за то, что кто-то захочет отнять их оружие или жизнь.
- Но я думал долг стражи исполнять законы, а не попирать их!
Дэшэн с шумом выдохнул горячий воздух из широкой груди:
- Послушай, ты умный парень. Нечасто в стражу записываются люди с таким образованием, как у тебя. Я думаю что однажды ты добьешься больших успехов, но прежде ты должен уяснить несколько принципов. Чиновники пишут законы, а наше дело - переводить эти законы с языка дворцов на язык улиц. Ради сохранения порядка в этом городе, стража должна быть подобной йома с тысячью пастей - и если для исполнения этой задачи одной из пастей придется кусать закон, то так тому и быть.
И все же Дэшэн был никудышным педагогом. Его полные рационализма слова не достигали сердца юноши, и сам капитан отчетливо понимал это. Но других слов найти не мог.
- А теперь пойдем. - уже тихим голосом добавил он. - Познакомлю тебя с родней.

Пройдя пару запутанных переулков Цзан Шитоу, изгибающихся в самых невероятных геометрических формах, и грозящих неопытному путнику ловушками своих бесконечных тупиков, самый опытный и самый молодой из членов столичной стражи вышли к дверям длинного хмурого здания. “Ночной приют вдовы Цай. Основан в 2501 году, в правление славного императора Со Касима”, гласила едва различимая за старостью лет вывеска. Само строение, неприветливо зияющее чернотой своих пустых окон, едва ли выглядело лучше своей витрины.
“Ничто хорошее не выходит на свет из Цзан Шитоу”, вновь всплыла в уме известная поговорка.

- Однажды тебе тоже придется познать это - горе матери, сына которой ты уводишь в кандалах лишь за то, что он хотел украсть лекарств для своей младшей сестры. Сама суть работы стражника в том, чтобы причинять зло, когда оно необходимо миру. И все, что может служить тебе оправданием  - это убеждение, что твое зло хотя бы окупается благим результатом. - в руке Дэшэна вновь блеснула знакомая серебряная монета, чтобы с сиротливым стоном исчезнуть в нутре ящика для пожертвований, грубо приколоченного к стене приюта. - Если это не сходится с твоими ожиданиями, то можешь сдать форму прямо сейчас. Но если решишь остаться, то кто знает, может быть именно ты станешь тем, кому суждено все изменить. А может быть эта жизнь не изменится никогда. Будущего я не знаю, но одно знаю наверняка: тому кто сдается в самом начале, точно не под силу ничего поменять.
Сколь бы шаткими ни были ораторские способности старого стражника, все же ясным предстало главное - новобранец на собирался отказываться от своей формы.
- Но если в министерстве узнают об этом, вы все равно лишитесь своего поста, если того не хуже.
- О, они все знают. Так им есть чем прижать меня в случае нужды, и только поэтому я им угоден. Таковы уж правила “языка дворцов”, и в жизни тебе придется выучить их не меньше, чем правил “языка улиц”. Вот только… - без видимой причины Дэшэн зашелся в глубоком смехе, - где же они найдут еще одного такого болвана.
И словно бы отыгрываясь за все редкие моменты потери самообладания, Дэшэн продолжил заливаться самым искренним смехом, разбавляя его дебелым уханьем, и вытирая слезы со своих глаз. Неважно, что новобранец не поймет его. Неважно, что никто не поймет. Будем считать, что сегодня у Дэшэна день рождения. Сегодня можно.

- Итак, рядовой, каков главный вывод сегодняшнего утра? - наконец спросил капитан заметно повеселевшим тоном.
- Иногда ради порядка приходится нарушать законы? - осторожно предположил вопрошаемый.
- Ответ неверный. Настоящий стражник должен уметь подмечать важнейшее из всего, что было открыто его взору и слуху. - Дэшэн назидательно поднял палец вверх. - Главный вывод сегодняшнего утра - мы не узнали нихрена ничего нового про ту банду подростков.

Подпись автора

Закон бывает несправедлив, но он остается законом.

Внешний вид: Немолодой темноволосый мужчина с бородой и хмурым взглядом, облаченный в униформу стражи, и едва заметно прихрамывающий на левую ногу.
Состояние: на службе.
Активные эпизоды: Падающие тени, Долгая жизнь - короткий саван.