В этом году конкурс на проведение фестиваля выиграл Хомун. Маленький городок в провинции Гонг на северо-востоке пустыни Тешуто. Он очень плотно прилегал к порту Сан-Гьян, самому южному из всех портов королевства, и буквально являлся местом, где рабочая сила портовых служб квартировалась. Потому что жить в самом Сан-Гьян было невозможно. Все доступные квадратные метры были отведены либо под склады, либо под дешевые гостиницы для моряков. Ну и под питейные заведения, конечно, куда без них. В этом плане Хомун был поспокойнее. И почище. Но запах рыбы и моря доносился даже сюда. Говорили, что если приложить ухо к земле, то можно расслышать даже песни матросов в пьяном угаре.
Но если Сан-Гьян процветал, шумел и пил, то в Хомуне почти всегда было как-то уныленько. Сказывался недостаток туристов. Однако, знающие люди видели в Хомуне не столько спальный район, сколько уютное местечко для осуществления особо деликатных сделок. Поговаривали даже, что влияние клана Рен в этой далекой южной точке морского берега сводится к нулю. А это означало, что можно попытаться провернуть что-нибудь эдакое. Незаконное. Ну, вы понимаете.
В том, что конкурс выиграл именно Хомун, было много странного.
Например, его участие в финальной жеребьёвке вообще-то не предполагалось. Как и в промежуточной. Да вообще заявки от Хомуна в списках не было до тех пор, пока секретарь-распорядитель церемонии выбора места проведения ежегодного фестиваля (на этом месте, после двадцатого повтора у Тэхис начинали дымиться волосы) не вынул узорный свиточек с этим городом из красивой фарфоровой вазы с участниками. Сначала ни глава города, ни глава префектуры не признавались, что заявка поступила от них. Но когда этот вопрос задали уже не от чиновников Министерства Лета, а от Главы Совета принцессы Рахиль, сам министр провинции Гонг гневно и размашисто подписался под этой йомовой заявкой, чтобы не позорить свою голову некомпетентными подчиненными. Те, в свою очередь, нашли тысячи оправданий для министра, но после фестиваля их ждало более чем тщательное расследование.
И это было второй странностью. Тэхис и Рахиль правили уже не первый десяток лет и знали эти все подковерные игры вдоль и поперёк. Чиновничество трижды думало, прежде чем пыталось ввязываться в авантюры или, не дай Небеса, манипулировать царственными особами. Это всегда заканчивалось. И заканчивалось плохо для зачинщиков. А тут вдруг наглое, но не такое уж вопиющее, просто в меру примечательное - нарушение. Ровно настолько, чтобы проверка состоялась, но не прямо сейчас, когда есть такие важные приоритетные события, как фестиваль. Как будто тот, кто подделал заявку от города Хомун, знал, что Тэхис ненавидит бюрократию и плюнет на церемониальность, главное, что город-победитель определен. И в то же время присмотрится к этой вертикали власти в своей стране внимательнее. Очень тонко. Очень-очень. Почти незаметно.
Если бы Тэхис была параноиком, то заподозрила бы длинные руки Рен. Всё же они были единственными руками в Сюн, которые ей до сих пор не удалось обрубить за чрезмерное любопытство к чужим секретам и богатствам. Но Тэхис всё же была скорее прагматичным человеком. И прямолинейным. Поэтому от нее прозвучала лишь одна фраза:
"Посмотрим на Хомун. Это должно быть хороший город".
И Министерство Лета в панике забегало, каждый по-своему интерпретируя эту фразу. То ли Её Величество собралась проверить, насколько Хомун хорош. То ли она собиралась сделать его хорошим во что бы то ни стало. То ли она ожидала, что Хомун немедленно станет хорошим к её приезду, вне зависимости от того, какой он сейчас. В любом случае у распорядителей было еще полгода до проведения фестиваля, церемония выбора проходила сильно заранее, чтобы успеть подготовиться. И все, кто хотел, чтобы императрица увидела Хомун "хорошим", приложили к этому немало усилий.
Вообще, конкурс, грубо говоря, для этого и проводился. Это было великолепным стимулом для всех. Чиновники чинили дороги, крыши, срочно высаживали целые сады и улучшали оросительные системы. Стража становилась особо мнительной и строгой. Нечистые на руку жители уходили в подполье или же организовывали легальное прикрытие бизнесу. А обычные люди просто радовались тому, что в их городе становилось чище, красивее, уютнее, безопаснее и все такое дальше по списку. Стать хозяевами фестиваля означало получить неплохую дотацию от имперского двора. А еще улучшить свои финансы за счёт гостей из других провинций и королевств.
Процесс был примитивен, имел кучу минусов, но даже Её Величество Тэхирих не спорила с тем, что подобные мероприятия важны для королевства. От них было больше пользы, чем вреда. А абсолютного добра, как показывала история всех двенадцати королевств, не бывает. Сразу же после окончания фестиваля провинциальные лидеры принимались за оформление новых заявок на будущий год, старались выставить именно свою подопечную вотчину в лучшем свете: отчитывались по налогам и полезным нововведениям для народа, всячески показывали свои достоинства и устраняли недостатки. Не без взяток. Не без подлогов. Не без хитростей. Но все же с профицитом для простого люда. Тэхис устало отмахивалась и поручала это Министерству Лета, которое каждый раз бралось за организацию главного праздника Сюн с энтузиазмом и ощущало свою незаменимость для династии.
Ближе к означенным датам даже Тэхис заражалась суетой подданных и ощущала нарастающее предвкушение. Соревнования она любила. И даже тот факт, что Хомун победил нечестным  путем, не омрачал ее настроения до самого конца. Кто-то решил, что императрица должна прибыть в город и внимательно осмотреться. Что ж, ей это не в тягость. Напротив, раз уж незримый манипулятор настойчиво требует туда съездить, кто не спрятался - сам виноват. Рыжая правительница Сюн с опасной ухмылкой поглаживала рукоять своего меча и выжидала, как опытный чемпион, когда все участники забега используют дарованную им фору.

В состоянии кровожадной радости её прервал от дум посол королевства Кей, господин Фо Кияма, один из личных помощником Каспея, также известного, как главы временного правительства Кей. В Кей уже давно всё было не очень гладко, но почему-то именно в это безвластное время, когда на горе Хо зародилась ранка кирина Кей, Каспей решил, что остальные королевства должны знать о его устойчивой, уверенной позиции заместителя императора в его стране. В Сюн к фестивалю охоты на йома прибыла скромная, но, по оценке Рахиль, совсем не мирная делегация из Фо Киямы и двух десятков опытных воинов. Каспей решил показать, насколько сильна его армия, а заодно возможно, заручиться поддержкой знаменитых инструкторов Сюн. На случай, если ко времени рождения Кей Тайхо жадные до власти чиновники решат взять трон силой. Да, это говорил самый настоящий узурпатор. Но, как говорится, кто первый крикнул - тот и жертва. Тэхис это прекрасно понимала и предлагала сестре прогнать со двора эту лживую свору, однако Рахиль с ней не согласилась и предложила не ссориться с заморскими соседями почём зря. Дела Кей - это дела Кей. Другие императоры не в силах вмешиваться в политику чужих королевств. И если императором Кей станет кто-то другой, а не Каспей, то ему и разбираться с кознями временного правительства. Это тоже своего рода испытание, которое должен преодолеть настоящий лидер нации.
Так вот, возвращаясь к прервавшему её поток мыслей Фо Кияме, Тэхис отметила, что желание Каспея всенепременно выиграть турнир в охоте на йома выглядело, как отчаянный шаг. Прислал он настоящих головорезов. А Фо Кияма был им под стать. Взгляд опять зацепился за шрам на подбородке благородного представителя Кей, и Тэхис вдруг подумалось, что он нарочно так гладко брился, чтобы выставлять шрам напоказ. Смотрите, какой суровый мужчина. Получал боевые ранения. Молодец.
- Ваше Величество Тэхирих, наши солдаты не достойны сражаться с вами бок о бок в этой охоте, это по-настоящему высокая честь. Тысяча извинений за нашу настойчивость и наглость, и в то же время две тысячи благодарностей.
Фо Кияма низко склонил голову, едва не свалившись с лошади. Они путешествовали от столицы до Хомуна уже неделю, поскольку все бросить и полететь на суугу царствующим особам не позволялось. И за это время Фо Кияма уже в шестой раз навязывался в компанию императрицы и ее сестры. Распластаться в земном поклоне ему не позволяла верховая езда, но кланялся он столь низко, что его лошадь то и дело пучила глаза на скользящее вбок тело, не понимая по каким таким природным законам он еще удерживается в седле. В этот раз у Тэхис было игривое настроение, поэтому она улыбнулась Фо Кияме, не выходя из образа бандита с большой дороги, увидевшего одинокую повозку с  серебряным шёлком.
- Ты уверен в своих воинах, Фо Кияма? В Кей поди часто приходится иметь дело с йома?
- Справляемся, Ваше Величество, - простодушно ответил мужчина, удерживая рукой высокую чиновничью шапку, - на наших смертных плечах целое королевство. Вы благословлены Небесами, как императрица, мы же удерживаем Кей на плаву без милости Небес, в трепетном ожидании нового правителя. Смею надеяться, что наши скудные умы справятся с этой великой ношей, и мы сможем передать Кей новому избранному императору в достойном виде.
"Не до конца разграбленном, ты имеешь в виду", - ласково протянула Тэхис про себя. О, временное правительство - это же столько возможностей. Что бы ты ни сделал, Небеса тебя не покарают. Кирин не заболеет, ты не умрешь. Твори, что заблагорассудится. К сожалению, то, что должно быть нормой для людей, становится лишь поводом для мразей как следует отвести душу и набить карманы. Печально думать, что шанс доказать несостоятельность Небес эти дурни растрачивают на собственный эгоизм.
Это то, о чем она думала. А вслух Тэхис произнесла:
- Недолго вам осталось... терпеть эти лишения.
- И слава Тентею! Весь Кей молится за здоровье нашего кирина и скорейшее взросление. И как слуга своего королевства, должен сказать, что кирин просто обязан посмотреть в сторону господина Каспея. Столько лет он трудится ради Кей не покладая рук. И никогда не страшился этой ответственности. Воистину, лидерские качества у него в крови, Ваше Величество. Он более чем достойный кандидат. Я удивлюсь, если Небеса посчитают иначе.
- Да я смотрю, преданности тебе не занимать. Кем ты был до должности личного помощника?
"Третьим раскладным фруктов на столе в честь дня рождения императора?"
Конь под Тэхис дернулся и заржал. Это Рахиль дернула скакуна сестры за хвост, словно прочитав мысли старшей. Все было написано у нее на лице. Да и сам Фо Кияма не был дураком и видел, что императрица Тэхирих относится к нему пренебрежительно. Что, в общем-то, подтверждало слухи о том, что в Сюн правит весьма своевольная особа. Но Фо Кияма и не жениться на ней собирался, а всего лишь установить деловые отношения. Чья-то неприязнь в дипломатических делах роли не играет. Так было, во всяком случае, в нормальных королевствах. Каспей решил, что поддержка Сюн ему нужна, и Фо Кияме оставалось лишь изображать недалекого дурачка и кланяться императрице, втайне умоляя Небеса никогда в жизни не дарить Кей женщину-правителя.
- Главой бухгалтерии при министре провинции Ун, Ваше Величество, но разве это интересная история... Куда любопытнее было бы послушать о таком выдающемся воине, как ваш капитан дворцовой стражи, я слышал о нем много невероятных слухов.
Капитан был из такой же беспросветно дремучей бедноты, что и сама императрица Тэхирих, и со стороны Фо Киямы было весьма опрометчиво пытаться подколоть ее в таком завуалированном виде. Увы, Тэхис тоже не была идиоткой.
- Ха. Однажды Суон за одну ночь обошел двадцать четыре женщины в Тоуки, об этих слухах ты спрашиваешь? Или о той истории, когда он отрубил голову предыдущему Министру Осени за взяточничество и рабовладение?

На седьмой день они дошли до Хомуна, и перед имперским караваном раскинулась панорама похлеще театра боевых действий. Увидел бы кто не знакомый с порядками Сюн, решил бы, что императрица идёт войной на пустынные барханы. Шатры, полигоны и ристалища занимали всю равнину от Тешуто до стен Хомуна, разом увеличив размеры городка в два с половиной раза, а население в пять или шесть. Гостей было много. Гостиницы забиты. Лишние койки в домах сданы по ценам элитных столичных паровых бань. Только бань в Хомуне не было. Разве что холодные кадки с водой, переиспользуемые всеми членами семьи не по разу. Хотя нет, Тэхис заметила поднимающийся из глубин Хомуна пар. Видимо, глава города решил выделить часть полученных средств на такое достойное и со всех сторон полезное для здоровья предприятие. Да и запах рыбы, доносящийся от Сан-Гьяна, заметно выветрился. Вместо него в воздухе по-хозяйски обосновалась смесь ароматов пота, навоза и ярмарочного пороха. В груди зарождалось воодушевляющее чувство страха и радости, которое предшествует команде "В атаку!". Конь под Тэхис затанцевал и закусил удила. Даже ему не терпелось броситься вскачь. Согласно правилам в охоте на йома участвовали лишь лошади в качестве ездовых животных. Иначе разница в положении и средствах давала знатным щёголям несоизмеримое преимущество. Что может обычная лошадка против летучего сансуя или кицурю? И пожалуй, именно это условие не позволило заводчикам благородных горячих сюнских скакунов зачахнуть. Порода и выправка сюнских вороных все еще была на высоте и ценилась даже имперским двором, более привыкшем к езде на кидзю. Всем смельчакам, которые не могли позволить себе даже седло, не то что лошадь и меч, позволялось на время охоты взять все необходимое в аренду всего лишь за один рё. Не бесплатно, потому что иначе бы Министр Лета разрезал себе горло прямо под троном Её Величества. Один рё, казалось, не совсем непосильная сумма, и за год юноша или девушка могли насобирать эту сумму для участия. Тем более, что взамен они получали уважение своих родных, друзей и соседей, а также вполне материальное приглашение в королевскую армию, где, как известно, неплохо кормили, одевали, обучали, тренировали и вообще это престижно. Интересовало это далеко не всех участников, но какой-то процент "однорёшных" всегда участвовал, и почти все они потом подавались в армию Её Величества.
Расположившиеся под открытым небом лагеря завидели флаги династии Хаочо, и плотному лошадиному амбре пришлось потесниться под громогласным рёвом приветствия. Люди выходили из шатров и махали руками, бросали в воздух головные уборы, посвистывали и гудели в охотничьи рожки. Выглядело многообещающе.
Тэхис и Рахиль пришлось встретиться ещё с полсотней людей, решить массу вопросов по организации, растащить парочку драчунов и даже поприсутствовать на свадебной церемонии (когда еще выпадет шанс, что императрицы окажутся в Хомуне? Хотя, кажется, пара молодожёнов была вовсе не из Хомуна). Старт соревнований намечался на следующий день, по традиции первыми состязались объездчики, показывая своё мастерство в укрощении диких кидзю. И сестрам надо было оказаться на ристалище прямо на рассвете. Однако, время фестиваля всегда было несколько шебутным и хлопотным (и за такое определение Министр Лета как правило зеленел, краснел и худел на глазах). В общем, Тэхис и Рахиль сбросили с себя регалии сразу же, как только расписались на последней бумажке, и отправились в город. Отдых подождёт, а голодный желудок нет.
Поход двух монарших вдоль ярмарочных лотков выглядел, как приступ паники в пчелином улье. Но в целом жители Сюн уже давно привыкли, что их императрицы не такие, как все. Суетились и спешно падали в поклонах лишь самые боязливые, да гости страны, которым подобное обращение к Её Величеству было дико. Развернуться и найти место для поклона в толпе было совсем не простой задачей, поэтому в основном сутолока походила на волнения теста в кастрюле, а сами сестры весело хохотали вместе с хомуновцами, когда очередной парнишка опрокидывал корзину с яблоками, пытаясь достигнуть лбом самой земли. Над ним незлобливо подшучивали и поднимали руками всем миром. А сёстры шли дальше, с благодарностью принимая шашлычок на шпажке или завёрнутую в тонкую постную лепешку сладкую грушу.
Сюнцы громко благодарили сестёр за их справедливое правление, желали долгого процветания династии, в том числе и Сюнки, про которого Тэхис как обычно забыла и предоставила самому себе. Он, скорее всего, тоже присутствовал на ристалище и сидел в своем отдельном шатре, даже не пытаясь завладеть вниманием своей императрицы. Но люди знали, что Сюнки существует, он жив и здоров, по новостям из дворца они постоянно узнают, что Сюн Тайхо все также верно стоит подле трона Её Величества.
Продираясь сквозь толпу, Тэхис вытянула за руку Рахиль, и они оказались наконец на центральной улице Хомуна. Хотя нынче можно было как минимум четыре улицы назвать центральными, и одна из них находилась вообще за воротами города. Но здесь были местные, так сказать, исторические заведения. Скорее всего все они были забиты от отказа, из каждых дверей доносились голоса и музыка, но Тэхис была уверена, что хозяева найдут им с сестрой парочку стульев. Владельцы едален и питеен уже заслышали о том, что Их Величества вошли в Хомун, быстрая и проворная система из детишек-гонцов разнесла весть по всем домам и подворотням. Как было известно из предпочтений императрицы и главы совета, они больше склонялись к в меру громким, но не слишком разгульным тавернам, где можно было и обильно поесть, и не менее обильно попить, а если в это время будет тренькать что-нибудь струнное - так и вовсе благодать. Собственно, поэтому слишком уж низкопробные накидаловки старались казаться незаметнее, чтобы сёстры могли спокойно и со всем присущим достоинством выбрать заведение себе по вкусу. Не сказать, что Тэхис была совсем против выпивать с матроснёй или работягами, не знающими мыла неделями. Но она понимала, что тем самым она чуточку смущает честных сюнцев и не-сюнцев, так что тем, увы, даже глоток не лезет в горло в присутствии коронованной дамы. Это расстраивало одновременно и посетителей, и хозяев питеен, так что монаршие старались придерживаться этого паритета, который негласно разрешал им посещать только достаточно приличные, но не чересчур элитные (потому что обычно этим грешили публичные дома) места. Их звали, им махали, перед ними раскланивались и обещали самые удобные столики, которые хранятся именно для Тэхирих и Рахиль весь день, и пылинки с них сдувает специально обученный человек. В общем-то, чтобы зазывал не хватил удар от собственной смелости, сестры собирались остановиться едва ли не в самом первом, под названием "Стремительный кувырок". Но тут сквозь оживленный гул прорезался знакомый голос:
- Ваше Величество! Ваше Высочество!
Тэхис затравленно покосилась на сестру.
- Не мог он нас тут найти. - С некой обреченностью запротестовала женщина, но вот он, шрам на подбородке, снова перед её зелеными очами. Посол Кей подобострастно распластался, насколько мог, по земле, выдергивая полы халата из-под неуклюжих и грязных ног прохожих, а заодно и причитая о безкультурии местного населения, посмевшего держать голову выше колен императрицы.
- Ваше Величество и Ваше Высочество, не сочтите за грубость... Знаю, я вам может быть, старый счетовод, уже надоел, но я не могу не предложить вам прекрасное местечко, которое нашел багодаря рекомендациям моих друзей из Сан-Гьяна. Так уж совпало, что корабль из Кей сейчас стоит в вашем порту, Ваше Величество. Мой знакомый, а я знаю его чуть ли не с пелёнок, Вашвеличество, часто бывает в Сан-Гьяне, и он очень советовал дом развлечений мадам Ксиу. Изысканные блюда и искусные музыканты, не чета этим забегаловкам, Вашвеличество. Они непременно усладят ваш вкус и ваш слух.л
- Мне нет разницы, где остановиться, господин посол. - Честно говоря, Тэхис хотелось просто развернуться и уйти, но ох уж эта политика. - Если тебя не устраивает качество блюд, которые подает эм... - она запрокинула голову, чтобы прочесть название таверны, - "Стремительный кувырок", что ж... давай отправимся в это потрясающее утонченное место. Дом развлечений, ты говоришь? Звучит... развлекательно.
- Я уверяю вас, Ваше Величество, более чем приличное и достойное вашего взора заведение. Я услышал, что вы решили отужинать в городе, и сразу же пошел за вами, едва оторвался от пения дивы. Вы бы слышали этот небесный голос.
Тэхис пожала плечами, переглянулась с сестрой и последовала за иностранным послом дальше по улице. На самом деле, то заведение, которое так восхвалял уже изрядно поддатый Фо Кияма, находилось не на главной, а на пересекающей улице. Там тоже было цветасто и шумно, огни фонарей горели ярче солнца, но тут уже появление императрицы и главы совета вызвало куда меньший восторг. Благо, троица быстро скрылась от лишних глаз под сияющим козырьком развлекательного дома мадам Ксиу, и собравшиеся тут завсегдатаи не успели попадать в обморок. Лишь присели и раскрыли рты, как выброшенные на берег рыбы. "Это Её Величество Тэхирих и Её Высочество Рахиль?" - было единственной всепоглощающей новостью квартала с минуты появления сестёр и на протяжении ещё нескольких дней. Они должны были ходить лишь там, где ютятся приемлемые для них лавочки да целомудренные наливайки, в этом районе их появление табу. И это знали даже владельцы таких мест, как "Стремительный кувырок", поэтому их долгом было как можно усерднее завлекать к себе рыжих правительниц, а долг этих самых рыжих был в том, чтобы не заходить в переулки слишком уж далеко. Это было негласной договоренностью! Уже много лет! Но похоже, эту договоренность злачные улочки придумали себе сами и с Её Величеством согласовать забыли. То, что Тэхис не заходила в тень повседневной жизни, не означало, что она не позволяла себе этого делать. Никто в Сюн не мог запретить Тэхис делать что-либо. Она была императрицей, а не торговкой на рынке. И когда сёстры поняли, что Фо Кияма заворачивает к любителям посчитать денежки в чужом кармане и скоротать время в объятиях свободолюбивых дам, на лице Тэхис растянулась та самая хищная улыбка. Становилось интересно. Фо Кияма гость в стране, и он, возможно, не знал об этих неначертанных границах. Что взять с чиновника, который всю жизнь прожил во дворце. А его таинственный друг из порта, видимо, не предполагал, что старый дуралей потащит за собой императрицу. Решил помочь по-дружески расслабиться и насладиться культурными различиями между Кей и Сюн. Но...
Вот это "но" повисло в воздухе, стоило двум рыжим дамам в военном облачении появиться на пороге развлекательного дома. Они были, как два носорога в магазине кружев. Картину дополняло то, что Тэхис непрерывно тянула лыбу, оглядывая всё это великолепие очень многообещающим взглядом. Приличное и невинное, да? И на столах у посетителей только верблюжье молоко? Эта улыбка яснее ясного говорила о том, что Тэхис прекрасно понимает, что это за место. Но так уж получилось. Посол Фо Кияма оказался очень недалёк в выборе компании в своем праздном времяпровождении, и уж простите, не Её Величество в этом виновато.
К ногам буквально подкатилась на коленях девушка в красивом розовом халате и защебетала:
- Какое счастье видеть вас в доме развлечений мадам Ксиу, Ваше Величество! Я буду рассказывать потомкам об этом дне... Простите за скромный приём...
Другие присутствующие на первом этаже люди спешно повскакивали со своих мест и высказали свое почтение грохотом опрокинутых стульев. Фо Кияма в это время окончательно окосел и попросту подошёл к своему покинутому столику и вежливо отодвинул стул. Потом обошёл столик и отодвинул ещё один.
- Долгого процветания династии Хаочо и Сюн Тайхо!
- Благодарим за честь, Ваше Величество!
Приветствия звучали нестройно, отчасти потому что половина была напугала, другая пьяна. Некоторые и то, и другое. Тэхис поманила за собой Рахиль, развязно прошла вдоль опасно подставленных под сапоги рук и уселась на любезно отодвинутый Фо Киямой стул. Мужчина, как самый вышколенный на свете разносчик, услужливо поклонился:
- Желает ли Её Величество выпить местного выдержанного пива? Слышал, вы знаток сюнских сортов. А здесь подают еще и сорта из Кей, вот диковинка, правда? Я же говорил, что мой товарищ часто бывает в Сан-Гьяне, он возит сюда пиво, которое дображивает уже в пути, и к берегам Сюн доставляется уже в идеальном состоянии!
- Давай пиво, старый хитрый лис, - уже совсем повеселевшая Тэхис махнула рукой, а затем поставленным голосом гаркнула на весь этаж, - вставайте, люди! Вы знаете, как я к этому отношусь! Так что давайте, не грубите вашей императрице и продолжайте развлекаться! Дом развлечений же! Не обращайте на нас внимания!
Ладонь громыхнула по столу, и вздрогнувшие граждане повскакивали с пола, быстро восполняя ту картину, в которой сестры их застали. С некоторыми, может быть, отличиями. В иное время Чук Приплюснутый как следует бы врезал недотёпе, посмевшем занять его место, но в этот раз лишь спросил, как у него дела, как детишки и не желает ли он отведать из его, так и быть, тарелки? Вдруг в ней вкуснее. Девушка, которая встретила их на входе, уже бежала с подносом к их столу, кто-то вприпрыжку скакал наверх оповещать мадам, кто-то просто постепенно приобретал схожесть с камбалой и медленно полз по стене на выход.
- И поют здесь хорошо, ты сказал, - деловито опробовав поджаренные бобы с подноса, Тэхис кивнула на пустующую сцену.
- Да! Небесный голосок, чистейший журчащий родник... Эй, где музыка? Сама императрица Сюн почтила визитом ваши стены!
"И потолок, и пол..."
Тэхис сделала вид, что сладко потягивается и наклонилась к сестре. Ей это тоже, судя по всему, доставляло удовольствие.
- Посидим здесь на одну кружечку и пойдём, а то эта мадам Ксиу разорится, если все её клиенты вдруг разучатся пить.

Подпись автора

киска в зоне риска

Человеческий облик: Рослая, заметно натренированная мадам. На спине и плечах виден четкий рельеф мышц. Лицо суровое, будто всю жизнь кирпичом по морде получала. Не лишена природной красоты, но, так скажем, на любителя. Острые черты и колкий взгляд при первом впечатлении создают образ тирана и туповатой вояки. Голос низкий и хрипловатый. Глаза темно-зеленые. Волосы лежат на лопатках объемной вьющейся копной.
Облик зверя: Мощная львица с пепельно-серой шкурой и медной гривой. Рост увеличивается сантиметров на 30, но в основном высоту ей прибавляет именно грива. Полная пасть острых зубов, рычащий низкий голос, толстый хлесткий хвост с кисточкой - все в комплекте.
Состояние: предвкушающее веселье.
Хроника: бог придет спасти всех проклятых
Активные эпизоды: Какого волка кормишь ты?

спасибо за терпение! 🌺

Леянь казалось, что её мир, до сих пор изящно сложенный акварельными мазками на однотонном фоне, вдруг пришёл в движение от неосторожно упавшей на холст капельки воды из-за морей. Мокрая бумага истончилась и ослабла, привычные силуэты растеклись на ней неясными очертаниями, краски перемешались, и некогда тихая гавань, полная цветов и шёлка, обернулась штормовым морем. Судя по рассказам в книгах, судя по отцовским историям, именно так и приходит буря: сначала негромким эхом, а затем – всеуничтожающей волной.

Хомун выбрали городом для проведения фестиваля.
Не нужно было учиться в столице или обладать достаточными познаниями в географии, чтобы уже одна эта мысль показалась абсурдом. Едва заслышав такую неожиданную новость, местный цветник тут же отмахнулся от неё, как от бредни, и ещё как минимум пару недель разрывался кокетливым хохотом на праздные расспросы гостей о предстоящих приготовлениях. «Да полно вам! Всё это только слухи!», - заливисто витало над столами с пирожными и прерывало выступления музыкантов, но вот мадам Ксиу, казалось, что-то знала…  Когда о предстоящем празднике все ещё помалкивали, обмусоливая едва ушедший предыдущий, хозяйка дома развлечений уже явила себя ещё большей гарпией, чем ранее. Цветы, может, и не заметили особых перемен в той, которая как была тираном, так и осталась, а вот Леянь кое-что да помечала. Череда увольнений, спешный ремонт в некоторых комнатах второго этажа, вдруг нарисовавшееся разрешение на пристройку дополнительного флигеля, требование матушки в скорейшие сроки раздобыть для Леянь нового учителя пения вместо прежнего, а ещё… несколько в сердцах сказанных намёков относительно положения её ближайшей подруги Джии. Пускай хозяйская дочка росла в тепле и безопасности, не ведая нужды защищать свою жизнь, слух и чутьё у неё были развиты на зависть. В доме, полном взаимных соперниц, любой шорох способен обернуться грохотом, было бы желание. В доме, полном интриг, нужно следить за всем очень внимательно.

Праздник близился неумолимо, дом развлечений столь же скоро обрастал всё новыми услугами, его цветник под чутким руководством самой госпожи Ксиу в ускоренные сроки обзаводился нарядами, косметикой и некими лекарственными средствами на все случаи ночной жизни, а деятельная хозяйка к разговорам расположена становилась всё меньше. У владычицы местного полулегального великолепия на все воззвания дочери и раньше находились ответы, включая исконно родительское «знай себе место», с пришествием фестиваля же на уговоры матери не оставалось даже времени. Сколько Леянь не старалась, мадам оставалась непреклонна. Всё новые попытки дочери лишь больше её злили. Джия – цветок давно не первой свежести, а букеты, чтобы те радовали праздный взгляд, необходимо обновлять ежесезонно. Одни цветы срезают, и на смену им в композицию добавляют новые, для общей гармонии. Таковы законы изящного бизнеса. Наматывай себе на ус, доченька, если хочешь преуспеть столько же, сколько твоя мама. Заруби себе на прелестном носу, что все они в этом доме – прелестная утварь, и не больше. Твоя милая подружка – не исключение. Заруби и отправляйся доучивать песню. Твоя матушка не простит себе, если за ниспосланный самими Небесами фестиваль не подыщет для своей очаровательной крошки богатого мужа по причине недостаточной готовности первой блеснуть в назначенный час.

И так раз за разом, и всё ещё безрезультатно. Леянь бессильно кивала и выходила восвояси с кротким «Да, мама», ненароком спрашивая у Небес, правда ли они пожелали для Джии и других срезанных цветов такой участи. Правда ли они, а не кто-то или что-то ещё. Небеса же были слишком заняты, чтобы ей отвечать.

Быстроногий Тук был одним из немногих работников заведения среди мужчин, в свои шесть с половиной входя в число самых приближенных к властной мадам и отрабатывая миску риса в день небывалым рвением успеть везде и разузнать для любопытной госпожи всё, что только ей заблагорассудится.  О том, что их высочества покинули шатры и направляются в город, сообщил именно он, почёсывая босой ступнёй вторую смуглую и тощую ногу и довольно похрустывая заслуженной конфетой своей обрадованной хозяйки, нисколько не страшась испортить облик заведения своими замызганными лохмотьями.

Застав маменькиного гонца у входа в кабинет, Леянь негромко выдохнула, качая увешанной заколками головой. Все прежние попытки оттянуть день аукциона в надежде на спасительный случай теперь были бессмысленными. До сих пор девушка предполагала выиграть на удачу день или два, ссылаясь на то, что самые платёжеспособные клиенты прибудут в числе свиты из столицы, и лучше повременить, дабы сделка оказалась выгоднее. Леянь, как могла, обещала маме золотые горы, стоит только подождать какое-то время. Теперь же спасительный запас терпения нетерпеливой Ксиу  исчерпала гордая улыбка самого скоростного мальчишки-посыльного в городе. Плохи были дела. Тонкие пальцы вот-вот сорвущейся в бездну Джии всё ещё скользили по струнам, когда Леянь бросила на неё полный скорби взгляд из-за колонны. Взгляд той самой горе-подруги, которая ничего не может сделать.

Хозяйской дочке не требовалось особого приглашения, чтобы грациозно пройти по павильону до сцены и мягким прикосновением к плечу подруги дать ей знать, что пора сменить выступающего. Леянь, хотя и выглядела сегодня ещё дороже всех остальных работниц заведения, хотя и в кой-то веки тешилась возможностью наконец посмотреть на множество незнакомых лиц, услаждая их взор и уши песней, а затем связанной с ней трагической легендой; не ощущала на сердце никакой радости. Её горячо любимая Джия, единственная подруга и сестра, вот-вот уйдёт с молотка, а Леянь, при всём своём влиянии, бессильна. – Аукцион сегодня. – сменяя нетронутый нежный цветок на сцене, девушка говорила быстро, тихо и очень грустно, скрывая сказанное под ласковой улыбкой на радость гостям. Вставая на центр помоста и зная, что специально подобранные по степени привлекательности бутоны уже занимают места позади неё и готовят инструмент, чтобы составить «чарующему голоску главной диковинки заведения» достойный аккомпанемент, Леянь обвела зал мягкой улыбкой и приступила к исполнению номера, который репетировали с недавних пор каждый день и не по разу. Номер, ошибка в котором для многих вовлечённых каралась немедленным исключением из списка работников дома развлечений. Тот самый дебют, который в эту минуту был что кость в горле не нужен.

Излишне поглощённая переживаниями за подругу до сих пор, Леянь упускала в душе даже возможности восторгаться появлением в городе самой правящей четы, забывала о том, что подобное событие может не случиться с захолустьем вроде родного Хомуна больше никогда, пока живы Небеса. В своих суматошных приготовлениях к заветному для матушки часу триумфа в родительском ремесле, в раздумиях о судьбе Джии, Леянь как-то не заметила появления в зрительском зале двух рыжих голов, вернее, заметила, но склоняясь в нижайших поклонах вместе со всеми и спеша занять место на сцене, не осознавала простого факта: перед ней правительницы Сюн, а не привычные толстосумы и иже с ними. Стала петь, уносимая собственным голосом и опаской допустить малейшую оплошность выше и дальше пьяных лиц, и заметила. Остановилась на столике королевских особ самым несчастным и трепетным взором и так и продолжала петь, неотрывно глядя на тех, перед кем трепетала не только по воле светского этикета. Застыла перед ними в искреннем пиетете, находя силы только на то, чтобы исполнять балладу именно так, как того требовал выписанный невесть откуда преподаватель. Матушка наверняка кляла её сейчас на чём свет стоит, что взор красивых глаз устремлён не на богатых холостяков, но исполняя со сцены отобранную самой Ксиу композицию, Леянь не сводила с правительниц взгляда. И чем больше смотрела, тем больше боялась идеи, что зарождалась в запуганном сердце. Как будто один только вид устрашающе блестящего воинского обмундирования и огонь чужих волос придавали смелости, поджигая и без того тлеющее пламя отчаяния. Восприимчивая совесть корила уже только за мысль о том, чтобы так сделать, но любовь к подруге требовали пойти с родительским долгом на сделку. Если  до вечера ничего не изменится.

Опускаясь в поклоне, как музыка стихла, хозяйская дочка всё ещё не сводила с венценосной пары взгляда, умоляющего и выразительного. Занятая своим выступлением, она не могла говорить с королевой и её сестрой напрямую, но чем дольше оставалась на сцене, тем сильнее убеждалась в необходимости обратиться к ним позже, как настанет очередь разбавить лишённые особой динамики пение и сказительтство танцами от уже много лет как сорванного цветка под быстрый стук баньгу, а затем – и полными лицемерия торгами. Вот бы только их величества задержались достаточно, чтобы их застать. Так объяснять понадобится куда меньше.

Подпись автора

тихий шелест лепестков

Внешний вид: Опрятная хрупкая девушка с фарфоровой кожей, длинными чёрными волосами и нежным взглядом, укутанная в изящные лёгкие шелка. Глаза отдают в серый, губ касается розовый помады. В волосах свежие сезонные цветы.
Состояние: мечтательное
Хроника: пока только пишется
Активные эпизоды:

Незримые краски [в процессе] Пересаженный в грубую почву цветок гибнет без трепетной заботы. Возможно, слёзы сочувствия и искренность удобрений помогут ему пустить корни и не зачахнуть.

Та ли девица явилась на сцену, о которой рассыпался в хвальбе Фо Кияма, неизвестно, но голос и правда был хорош. Развеселый краснощекий помощник главы правительства Кей был уже настолько в неадеквате, что не замечал ни сарказма, ни кровожадных оскалов сестер, ни даже заметно нервничающего окружения. Опрокинув вместе с императрицей и первой принцессой первую кружку, он тут же схватился за кувшин и налил всем по второй. А Тэхис в это время с интересом разглядывала обстановочку. Кто считал себя достаточно ценной для стражи фигурой (чем несомненно себе льстил), постарался ликвидироваться из заведения еще до начала выступления. Остальные решили, что Ее Величество и Ее Высочество им привиделись. Они развернулись к ним спинами и изобразили живейшее внимание к певице. Более благодарных слушателей в доме мадам Ксиу наверняка не было за всю его, без сомнения, богатую историю. Ну, сколько тут стоит эта развлекаловка? Судя по всему, зданию было уже порядка сотни лет. Вряд ли конечно оно все время принадлежало пышному борделю, но внимательный взгляд мог бы отметить разницу в изношенности тех же штор в сравнении со столами. Как правило перед большими празднествами мебель не меняют, а вот всю эту драпировку стараются развесить понаряднее. Значит, бизнес мадам процветал и вряд ли был организован именно к торжеству Охоты на йома. Таких предприимчивых деятелей в Сюн было немало. Они ездили из города в город, словно цирк, разворачивали свои розовые и пурпурные шатры, и буквально с нуля обретали популярность среди местной солдатни и работяг. Вот и в Хомуне, правда на окраинах, потому что места в самом небольшом городе не хватило, развернулись эти временные палаточники, привлекающие гостей фестиваля с определенными потребностями.
Как уже говорилось, в королевстве Сюн не было запрета на проституцию. Да, Ее Величество Тэхирих относилась к этому крайне негативно, но против аргумента "исторически сложилось" не попрешь. На добровольных началах гражданин Сюн мог зарабатывать чем угодно, если это не вредило другому гражданину Сюн. Да-да, был даже закон, по которому стража имела право арестовать служительницу любви, если она заразит клиента чем-то опасным. И это еще раз подтверждало, что народ скорее всего не готов отказаться от таких услуг еще пару веков точно. Но Тэхис иногда грозилась тем, что через двести то лет точно запретит любые дома, комнатки, шалаши и паланкины для потрахушек.
Пока она лишь стискивала зубы и улыбалась сквозь них, любезно соглашаясь с существованием мадам Ксиу и  подобных ей. Интересно, как она относится к конкуренции от заезжих молодчиков? Или у нее прикормлена стража, которая дерет с не местных тройную мзду?
- Тут... такие услужливые девушки, Ваши Величества, - осоловелые глаза посла с присущей пьяному нежностью смотрели в сторону сцены. - Вот не дадут соврать, когда был здесь полчаса назад, они буквально осыпали меня... осыпали меня комлиментами. - Хотел он сказать "комплиментами", но пиво решило иначе. - Очень добрые. И красивые. Все девушки в Сюн такие красивые?
Ну еще бы его не окучивал местный персонал. Явно богатый иностранец был самым желанным гостем в домах развлечений. Теперь же, когда рядом с Фо Киямой сидела рыжая парочка, к их столу осмеливалась подходить лишь заведующая залом, не подпуская ближе обычных носильщиц и кальянщиц. Да что там, два близлежащих стола волшебным образом оказались полностью пусты. Таким образом троица высоких гостей уютно расположилась в том самом темном углу таверны, из которого принято начинать долгие эпичные приключения. Тэхис это в принципе устраивало. Она и вторую кружку опрокинула в себя с лихой резвостью и помахала их прислужнице.
- Как тебя зовут?
- Соя, Ваше Величество.
- Соя, смотри, это Фо Кияма. Ни много, ни мало, а личный помощник господина Каспея. Знаешь ли ты, кто такой Каспей?
Служанка была очень напугана, но поскольку страх давно уже парализовал все остальные эмоции и нервные окончания, она не меняя выражения лица помотала головой, все это время находясь в положении "то ли кланяюсь, то ли падаю". Действительно, откуда бедной девушке из Хомуна знать, как зовут теперешнего главу государства далеко-далеко за океаном.
- Это такой же император, только его выбрал закон силы и власти, что в принципе не так уж плохо, да, сестра? - Тэхис изобразила деловую заинтересованность и положила голову на кулак, - то, насколько он хорош, покажет время. Это ничем не отличается от правления с согласия Небес. В конце концов, бездарным правителем может быть кто угодно, это, по счастью, дано нам от рождения. Сестра, да Кей ведь настоящий образчик всенародного благоразумия.
- Вы правы, Ваше Величество! Как же я с вами согласен. До последней жилки в моем теле согласен. Господин Каспей немало трудится на благо королевства и жителей Кей, совсем как вы, Ваше Величество. И Ваше Высочество, конечно же. Мы его всем советом... всеми силами пытаемся удержать от круглосуточной работы, Вшвеличество. Вот такой он человек, господин Каспей.
- И как же относится народ к организации нынешней власти?
- Народ..? Народ, он...
- Да к йомам это все, мы тут о политике опять, а я между прочим позвала сюда Сою, потому что вижу, как господину Фо Кияме не хватает внимания. - Такой общительной, громкой и улыбающейся Тэхис становилась, когда готова была взорваться. - Соя, Фо Кияма говорит, что тут чудо какие благожелательные леди, почему же ваш гость обделен их ясным взором? Уверена, что он никогда в жизни не видел столь прекрасных дам. Извольте.
- В-вам, Ваше Величество...
- Нам не надо, спасибо.
Соя была ни мертва, ни жива, но все-таки куда-то улетучилась, выискивая достаточно смелых цветочков мадам Ксиу, которые бы смогли занять Фо Кияму в компании правящей четы. Впрочем, у Тэхис план был вполне предсказуемый. Сплавить бессмертного пухляша туда, куда он и собирался, и самим заняться делом. Поскольку у виновника торжества мозги уже были сильно набекрень, императрица уже не стесняясь стянула с себя развеселую мордень и кивнула Рахиль на сцену.
- А певичка-то с нас глаз не сводит все выступление. Думаешь, ей приглянулся Фо Кияма? Или моя новая прическа? - женщина была полностью серьезна и даже не предполагала, что подобные жадные взоры в ее сторону могут означать что-то кроме "Вот Кто Способен Решить Мою Беду". Осталось сплавить посла Кей.

Отредактировано Тэхис (2021-08-06 17:23:47)

Подпись автора

киска в зоне риска

Человеческий облик: Рослая, заметно натренированная мадам. На спине и плечах виден четкий рельеф мышц. Лицо суровое, будто всю жизнь кирпичом по морде получала. Не лишена природной красоты, но, так скажем, на любителя. Острые черты и колкий взгляд при первом впечатлении создают образ тирана и туповатой вояки. Голос низкий и хрипловатый. Глаза темно-зеленые. Волосы лежат на лопатках объемной вьющейся копной.
Облик зверя: Мощная львица с пепельно-серой шкурой и медной гривой. Рост увеличивается сантиметров на 30, но в основном высоту ей прибавляет именно грива. Полная пасть острых зубов, рычащий низкий голос, толстый хлесткий хвост с кисточкой - все в комплекте.
Состояние: предвкушающее веселье.
Хроника: бог придет спасти всех проклятых
Активные эпизоды: Какого волка кормишь ты?

Сегодня со временем постоянно происходили какие-то метаморфозы. Позавчерашние, вчерашние, сегодняшние утренние хождения кругами рядом с маменькиным кабинетом казались вечностью, собственное же выступление, так пестованное личным контролем со стороны госпожи Ксиу, казалось мгновением, что тянулось, пока из осколков чистого страха в голове складывалась мысль. Что размазанная по холсту точка, всё оборвалось быстро и рвано. Ну а бег до чёрного хода, подбирая юбки и еле сдерживая дыхание – тот был чем-то особо скоротечным. Всего-то миг, спустя который…

Ошалевшая от собственной храбрости, пьяная от собственной затеи, отчаявшаяся и даже растрёпанная Леянь не могла унять чересчур быстрого стука сердца. Не справлялась с жаром на раскрасневшихся щеках и даже причёску, столь заботливо возведённую служанкой, наверное, попортила. Выпрыгивая на улицу близ маменькиной крепости нетвёрдой поступью, она чувствовала себя пылающей бабочкой, которая свалилась в снег. Крылья её в любой момент могли раскрошиться, а болящее тело до сих пор радовалось надежде. Сложное было чувство. Еще сложнее – с ним совладать.

Грудную клетку нежного лотоса разрывало от радости, с которой встречают небесную благодать и помощь ставленников Неба; от пиетета перед теми, кто снизошёл до простых смертных и их просьб, от надежды, которую такое снисхождение могло дарить. Сами императрица и её сестра  откликнулись на немой зов обычной девушки маленького захолустного городка, чтьо было подобно сну. Но стенки её юного сердца также сводило и от чувства вины. Сломя голову выпорхнув из маменькиной сказки, чтобы помочь Джие, Леянь рушила, как карточный домик, не только планы касательно девственности нетронутого цветочка, но и сам уклад красочного цветника. Даже поддаваясь какому-то детскому безрассудству, Леянь не уставала думать о матери. Но плохо понимала, что выбор предстоит намного серьёзнее, чем тот, который уже совершила.

Едва завидев две рыжие головы, девушка опустилась в глубоком поклоне, упала слегла вспотевшими ладонями на тротуарный камень и выпалила со всем жаром души, - Ваше величество! Ваше высочество! Ваша покорная слуга Леянь благодарит вас за чуткость и уделённое время! Ваша щедрость не знает границ! Долгих лет жизни императрице и главе совета министров! - получив разрешение подняться, она оправила одежды и, попеременно то краснея, то белея, продолжила говорить слегка дрожащим голоском. – Ваша покорная слуга в отчаянии. Если мои подсчёты верны, через какой-то час или даже раньше маменька сообщит о начале аукциона на девственность одной из цветков нашего Дома развлечений. Её имя - Джия. Вероятно, ваше высочество, ваше величество, успели разглядеть девушку, которая играла музыку перед моим выступлением. Незрячая с рождения... – Леянь опустила пышные ресницы, переводя дух. – Мне известно, торговать телом в Сюн не воспрещается, и закон не будет нарушен, матушка частенько об этом говорила, но Джия, она… Она не заслужила этого. Чистая, наивная и светлая, она не заслужила стать игрушкой в руках мужчин, которых даже не сможет увидеть… Другие Цветы шли в наш дом осознанно. Понимали, к чему всё идёт, сами избрали такую участь, но Джию… Джию привели, когда мы обе ещё были детьми. Ей было десять, мне не было и девяти. Судьба и без того была несправедлива к ней, наделив недугом и лишив дома в столь юном возрасте, неужели даже теперь… - Леянь быстро взглянула сначала в зелёные, а затем и в голубые глаза, поджала подкрашенные губы и выпрямилась, несколько меняясь в тоне, будто сама себе дала пощечину. – Леянь просит прощения у величеств за свою несдержанность и смелость просить внимания по личному вопросу. Но если бы их величества могли выкупить Джию из нашего дома, они оказали бы своим подданным неоценимую услугу. И самой Джие, и мне тоже. Я не посмела бы обременять вас, взяла бы все хлопоты по содержанию Джии на себя, помогла бы покинуть город, но только вы, ваше высочество, ваше величество, только с вашим влиянием способны убедить матушку не пускать её с молотка как ночное развлечение, уберечь от незавидной участи и даровать ей свободу… - под конец речи глядя с каким-то возвышенным воодушевлением, Леянь снова пала ниц и замерла в этой позе. – Леянь просит прощения за наглость тревожить величеств в преддверии праздника. Она готова и просит наказать её за дерзость искать внимания по столь незначительному вопросу. Но больше ей не к кому обратиться. – Леянь дрожала, светлые шелка её наряда, как и бусины на заколке, слегка трепетали под потоком ветерка.

Даже из улицы были отдалённо слышны удары в барабаны и быстрая мелодия щипковых инструментов. Где-то за бумажными дверями в одной из множества комнат заведения Джию натирали маслами, провожая прямиком под любого, кто заплатит побольше. Где-то в своём кабинете матушка довольно перекатывала между пальцами жемчужину, которую выручила от богача на прошлом таком аукционе. А Леянь не жива не мертва лежала ниц перед двумя венценосными особами.

Подпись автора

тихий шелест лепестков

Внешний вид: Опрятная хрупкая девушка с фарфоровой кожей, длинными чёрными волосами и нежным взглядом, укутанная в изящные лёгкие шелка. Глаза отдают в серый, губ касается розовый помады. В волосах свежие сезонные цветы.
Состояние: мечтательное
Хроника: пока только пишется
Активные эпизоды:

Незримые краски [в процессе] Пересаженный в грубую почву цветок гибнет без трепетной заботы. Возможно, слёзы сочувствия и искренность удобрений помогут ему пустить корни и не зачахнуть.

- Брось, и не такую пакость ели. Переварю.
Беспечно отмахнувшись, принцесса посерьезнела в тон сестре и взглянула на дверь, из которой, словно по мановению руки, выбежала растрепанная девушка, что совсем недавно услаждала слух гостей дома развлечений чувственным тембром. Хрупкая артистка вблизи казалась совсем болезной, словно ее бьет лихорадка. Вся та уверенность, с коей она выступала, куда-то улетучилась, обнажив крайнюю степень встревоженности, ранее читающейся лишь в молящем взгляде. Упав на колени, сказительница жарко поприветствовала обеих правительниц, и Рахиль, быстро взглянув на сестру, поспешила поднять девушку с земли, мягко придержав ее за руки, чтобы та вновь обрела равновесие.
- Полно тебе. Куда удобнее общаться, если смотреть прямо, а не снизу вверх. - Ласково улыбнувшись, глава совета осталась стоять рядом с Леянь, будто бы одним своим присутствием у девичьего плеча хотела передать немного спокойствия.

Что совершенно не помогло.
По мере рассказа взгляд Рахиль все больше темнел, и, если поначалу она смотрела на бедную девочку с сожалением, то под конец на ее лице осталась лишь непроницаемая маска. Принцессе было искренне жаль обратившуюся к ним за помощью хозяйскую дочь и ту слепую Джию, за которую она так просила. Но власть императрицы не безгранична, а здесь не идет речь о нарушении законов Сюн, пусть это признавать весьма печально. Была бы возможность искоренить отвратительную традицию – стали бы сестры Хаочо медлить? Едва ли. Огненная династия вынуждена сжимать зубы и признавать существование подобных домов развлечений на территории королевства и таких аукционов в них. Мерзких обычаев, официально не несущих в себе ничего преступного. Рыжим Величествам не за что было карать мадам Ксиу. Младшая из них посмотрела на Тэхис и в задумчивости сделала пару шагов от Леянь. Сестре явно было что сказать переживающей о подруге певице. А главе министров нужно время, чтобы придумать, как они могут облегчить боль просительницы.
«Тэхис, что ты творишь?»
Ее Величество заговорила с бедной девочкой так, что остановившейся чуть в стороне Рахиль захотелось отвесить сестрице хорошенького подзатыльника. Что это за тон? Леянь что, виновата в чем-то? Ее логика предельно понятна, и как бы ни была недовольна Тэхис, ей стоило снизить градус, о чем свидетельствовал пронзительный взгляд, сверлящий королевскую спину. Очень удачно, что Ее Императорское Величество давно научилась доверять своей главной помощнице и почувствовала жжение между лопатками. Или в затылке. Или где там еще. И сбавила обороты, сделала интонации попроще, более подходящие ситуации и ей самой. Облегченный вздох сорвался с губ голубоглазого высочества. Так-то лучше.
- Позвольте вмешаться. - Принцесса обезоруживающе улыбнулась и коснулась ладонью императорского плеча, чтобы сестра отошла от сказительницы и перестала на нее давить одной своей фигурой. - У меня есть план. Леянь, послушай... Ее Величество, хоть и сурова, но права, к сожалению. Мы не можем просто взять и выкупить твою подругу, оставив сотни подобных ей в плену хозяев. Нам нужно, чтобы Джия сама решила, как ей будет лучше жить. - Хитро прищурившись, она взяла руку девушки в ладони и легонько сжала, глядя в темные глаза. - Сейчас ты проведешь нас в комнаты гостей, в соседнюю от той, где состоится аукцион. Инкогнито, разумеется, нам ведь не нужна шумиха. Можешь прислать к нам кого-нибудь из девочек, вина выпьем для вида. А сама побежишь к своей Джие и спросишь, не хочет ли она стать, наконец, свободной. Если она решится вершить свою судьбу сама, то ей надо во всеуслышание объявить о том, что ее держат в неволе; ей следует перестать подчиняться твоей матери, позвать на помощь, в конце-то концов. Это развяжет нам руки. Как только мы это услышим, мы сможем действовать. Но выбор остается за твоей подругой. Для нее это может оказаться непосильной ношей, потому что это правда сложно – вмиг изменить свою жизнь. Постарайся объяснить ей, что это единственный шанс себя спасти.
Порою человеку нужен добрый дружеский совет. Голубые глаза смотрели с теплом и толикой грусти, ведь слова Тэхис о том, что каждый должен самостоятельно бороться за свое счастье, основано на их личном опыте. Когда-то оголодавших девчонок в лохмотьях спасло то, что их было двое. А опустившую руки незрячую танцовщицу из дома мадам Ксиу убережет лишь ее пламенная подруга. Рахиль старалась верить в это, надеясь, что у Джии хватит смелости на то, чтоб пойти наперекор удобной судьбе прожить в клетке, денно и нощно занимаясь саможалением.
- Если же она откажется, то... - отпустив чужую руку, рыжая тяжело вздохнула и, вмиг помрачнев, закончила фразу, - это будет значить, что Джие не нужно вызволение и ее все устраивает. Мы с Ее Величеством тихо допьем вино и покинем ваше заведение.

Отредактировано Рахиль (2021-09-05 18:08:54)

Подпись автора

шагаю навстречу будто пантера

Человеческий облик: Не-принцесса. Воин в юбке и с чернильницей наперевес. Натренированное тело, в котором рельеф мышц сочетается с долей утонченности. Черты лица острые, ясно-голубые глаза. Голос скорее низкий, зачастую с мягкими, будто бы успокаивающими интонациями. Пышная рыжая шевелюра до середины спины.
Звериный облик: огненно-гривастый каракал типичной для своей породы песочной расцветки, в наличии пятнистый пушистый хвост и +20 см к родному росту. Все те же голубые глаза, куда более грубый голос, острые клыки и странные "татуировки" на плечах, голени и щеках.
Состояние: сосредоточенно-разбитное
Хроника: по ком звонит колокол
Активные эпизоды:
Луна укажет мне след
Мы были на краю Рьёран...
Мнимая значимость
Какого волка кормишь ты?

я человек тридцать два,
чувственный и настоящий,
как камень, в лицо летящий ©

Пребывая всё ещё в раздрае чувств Джия пропустила и звук открываемой двери, и негромкие шаги, и шелест одежд новой гостьи в её комнате. Но вот звук голоса подруги, уже невозможно было не заметить, тем более когда в нём столько властных ноток. 
”Здравствуйте, дочь хозяйки!”
Цветочек невольно вздернулась, садясь на кровати, готовая подчиняться распоряжениям, этой не слишком знакомой ей девушки. Её интересовало зачем столь благородная особа оказалась здесь в эти минуты. Тайяна уже много лет прекрасно справлялась со своими обязанностями, не подвела бы Госпожу и в этот раз, тем более что основные приготовления были сделаны заранее. Начинать разговор первой не пришлось, Леянь заговорила сама, вот только начала она как-то не правильно. 
”Зачем тебе эти извинения?”
Джия не стала вынимать свою ладонь из крепко сжимающих её рук. Происходящее было слишком неправильно, чтобы уделять внимание таким мелочам как чужие прикосновения. Да, и привыкла она к этим небольшим теплым ладошкам.  
- Какой ещё способ спасти меня? О чём ты?
Слушая невероятные объяснения от подруги, да, видимо всё ещё подруги отчаянно сражающийся за неё со своей матерью, цветочек не верила в то, что слышит. Их Величества сейчас находятся в их доме удовольствий! Да, мадам Ксиу и не могла мечтать о подобном! А уж, то что эти особы расположились на отдых буквально за соседней стенкой - это вообще невероятно, ведь рядом далеко не лучшие комнаты.
- Стой, подожди! Ты что предлагаешь соврать Императрице и главе совета министров?! Нас же за это убить могут! - Джия положила вторую руку поверх ладоней Леянь и немного сжала, как бы желая удержать ту, уберечь от глупых поступков. - Послушай, мне очень приятна твоя забота обо мне... - она ненадолго замолчала собираясь с мыслью или подбирая слова. - мне действительно не хочется переходить в ряды девушек торгующих своим телом, так как я больше люблю танцы, но родители устроили меня сюда на работу, а не продали. Нельзя врать Их Величествам из-за того, что меня не устраивает новое положение вещей.
Почувствовав на своих руках сперва прикосновение лба, а потом и скатившиеся по щекам подруги слезинки, Джия вздохнула. - Леянь, не плачь! Ты и так очень многое для меня сделала и поверь, я очень ценю это.
За всем этим разговором она окончательно успокоилась, мысли о нежеланных переменах, вытеснили переживания за единственное близкое существо в этих стенах, Джия старалась быть убедительной в своих словах, но всё ещё сомневалась, что подруга не наделает опасных для себя глупостей в стремлении помочь ей. Всё же несмотря на обстановку дома развлечений, Леянь удавалось оставаться наивной в некоторых вопросах. 
- Так, малышка, давай спасать тебя от гнева твоей матушки! Тайяна же принесла всё необходимое для моего нового образа? Поможешь одеться, раз ты её прогнала? Наверное нужно приложить холодное к глазам, а то я позволила себе расклеиться. Давай двигайся, почти всё из отведённого Госпожой времени мы уже потратили, нужно максимально успеть за оставшееся.
Джия высвободила свои руки, стараясь не столкнуться с подругой встала с кровати и принялась раздеваться, вполне уверенно наощупь снимая с себя измятые детали танцевального костюма и откидывая их куда-то в сторону, чтобы те не мешались под ногами.

Подпись автора

танцуй, девочка, танцуй

Внешний вид: Очень тонкая фигура, с небольшими формами. Невероятно гибкая и пластичная. Со светлой фарфоровой кожей, с окрашенными в розовый цвет волосами и фиолетовыми глазами смотрящими в никуда. Роста в ней около ста семидесяти сантиметров и всего пятьдесят шесть килограмм веса.
Состояние: здорова
Хроника 
Активные эпизоды:
Какого волка кормишь ты?
Незримые краски