Слова о состоянии Люда восприняла, как шпильку, и только усилием воли не поморщилась. Вот же талант задевать за больное!
- А это так принципиально? - удивилась синеволосая на замечание о запахе крови. Девушке стало невероятно обидно, как сдержалась, чтобы не зареветь прямо тут, стоя возле лавки, Джинг сама не знала, но чуяла, что слёзы подступили так близко, что для их пролития многого не надо.
И едва ли не последней каплей стали поучения Ю, который принялся ей, как маленькой, объяснять, что именно не так она сделала. И исходя из его слов - решительно всё, так что обида, горечь и всё больше и больше нагятивающиеся нервы говорили в Понякиной всё громче и громче, так что держаться было всё сложнее и сложнее, так что ментальные "ежовые рукавицы" стискивались всё сильнее, а с ними стискивались зубы, да так, что самой Люде казалось, что она вот-вот заработает разлетевшиеся на осколки зубы и вывих челюсти.
- Спасибо, но думаю, это лишнее, - с сухостью в голосе сдавленно проговорила Джинг, сжимая набалдашник трости. - Думаю, я и так злоупотребляю его гостеприимством. Да и объедать твоих односельчан я впредь не собираюсь. У вас и так продуктов в обрез. И не думаю, что с появлением... помощи ситуация сильно изменилась. Едва ли у вновь прибывших была возможность притащить на себе телеги с провизией.
Если на лице у мальчишки и появилось недоумённое выражение, то Люда его отметила, но не подала виду, что заметила. Ведь она смотрела не на него, а в сторону моря, туда, где горизонт соединяет воды с небом.
- Извини, я хочу побыть одна...
Как же невообразимо чужд мне этот мир, - думала синеволосая, обходя мальчишку и, прихрамывая, уходя на побережье, подальше от Ву. - Ей-богу, проще всего жить в лесу. Там-то уж точно ничего не нарушишь. Не с белками же расшаркиваться...
Ноги вязли в песке, как и трость, но Люда была упряма. И обижена. Причём, она даже не могла сказать точно, что больше её задело: неприкрытое указание на почти полную бесполезность или столь же неприкрытое объяснение ей её же невоспитанности... хотя она, вроде бы, вела себя предельно вежливо.
Уму непостижимо! Говорила громко... а что мне, шептать, что ли? - девушка пнула камешек, и с размаху плюхнулась на обломок дерева, явно принесённого сюда ураганным ветром из леса. - Можно подумать, что если у них гордость в заднице, то у меня она тоже там должна быть...
Джинг отправила тростью в полёт ещё один камешек, осмотрелась, опустив руки на набалдашник... и разревелась. Только теперь она поняла, в полной мере, что она слишком уж не такая, как все местные. Слишком привыкшая к свободе общения, когда достаточно быть просто вежливой, но без переборов в виде ползания по земле, словно червяк, слишком разговорчивая по местным меркам - хотя она была уверена, что говорила сугубо по делу, просто более пространно, нежели жители села, - слишком... другая. Может быть, даже ещё более чужая этому миру, чем ей кажется. И потому она едва ли будет принята этим миром. Просто потому, что всегда будет слишком другой для него, даже если попытается подстроиться.
В голову пришла мысль убраться от Ву как можно дальше. Джинг понимала, что легче ей от этого не будет, но её успокаивало то, что она хотя бы глаза сельчанам мозолить не будет. Глядишь и забудут, что у них в селе был лишний рот, на который тоже надо было готовить, да и как раздражающий фактор у жителей Ву из-под носа пропадёт.
Вот только как себя оторвать от треклятого бревна, особенно, когда ощущение было такое, будто ноги подкосятся, стоит встать, а руки едва ли удержат трость? Да и перед собой Люда ничего не видела из-за пелены слёз, которые никак не хотели проходить. Впрочем, эти ощущения - ну, кроме слёз - прошли почти полностью, стоило только подняться на ноги.
Сгорбившись и покачиваясь из-за пока что не прошедшей хромоты, тяжело опираясь на трость и едва видя перед собой, вперёд шагала девичья фигурка. Далеко от своего бревна она, конечно, не ушла - ещё не пришедшая в порядок раненная нога подвела, заставив девушку упасть на холодный серый песок, едва не вынудив наглотаться им. Идти дальше сил не было, так что Джинг свернулась калачиком, прижав к себе своё единственное имущество - трость - и прикрыла глаза, решив махнуть на всё рукой. В конце концов, она ведь не должна была выжить в этом урагане, который тут называют шоку, правда?
Крик Ю, окликающий её по имени, вызвал лишь одну мысль - "оставьте меня в покое".
- Джинг! Так вот куда ты подевалась! - мальчишка подлетел к лежащей синеволосой, отреагировавшей на его появление лишь открытием глаз. Когда успел опуститься поздний вечер, Люда не понимала, отметив про себя, что, кажется, задремала, потому и пропустила большею часть дня.
Ещё б не просыпаться. - тихо вздохнула девушка, медленно закрывая глаза. Брызжущий энтузиазмом Ю воспринимался исключительно, как раздражающий фактор, хотя в общем-то Понякина относилась к нему хорошо. - Или проснуться, но не здесь, а дома, в своей постели...
- Джинг, вставай! - затряс тем временем её за плечо парнишка. - Бабка Кими суп сделала. Грибной, очень вкусный. Пойдём, поужинаешь со всеми.
- Спасибо, не хочу, - бесцветно ответила мальчику Джинг. - К тому же я уже сказала, что не собираюсь и дальше объедать твоих односельчан. За то время, что я тут, моё решение не поменялось. - синеволосая отвернулась от Ю на другой бок, и уставилась на море, накатывающееся волнами на берег, и видимое в зазоре между двух стоящих вертикально камней. - Иди, а то всё без тебя съедят...
Отредактировано Джинг (2022-12-01 21:25:40)
- Подпись автора
Это Хан-то просвещённое королевство?! Там плюют на права расовых меньшинств!
